— Мужики, а чего мы с котом да змеем делать будем?
— Ничего! — не сговариваясь, хором закричали Витомысл с Андреем. — Тут оставим.
— Со мной они, — вздохнула Яга, — все равно я с вами не иду, у меня и тут дела найдутся. Уж как- нибудь погляжу я за вашими зверями.
— За нашими? — ахнул стрелок. — Твой кот, змей тоже твой, сам к тебе напросился!
— Не надо мне такого счастья, — замахала руками чародейка, — прокормить — это мы запросто, но вот чтобы себе оставлять Володимира этого — это я еще не совсем ума лишилась. Нет, братцы, коли вам он не нужен, отпущу я его на все четыре стороны. И кота пусть тоже себе забирает, на кой мне эта напасть?
— Ну, — развел руками Андрей, — поступай как знаешь, а вот я больше ни слышать, ни видеть не хочу этих прожорливых чудищ. Уж будь так любезна, сплавь ты их куда подальше, чтобы мы больше про них ничего не знали!
— Ладно, разберусь как-нибудь и без твоих советов, — отмахнулась чародейка, — мне бы сейчас другое понять…
— Что же? — поинтересовался Вертодуб. — Али ты нам не все досказала?
— Все, что вам знать следует, поведала, ничего не сокрыла, — твердо сказала Яга, глядя прямо ему в глаза, — а уж коли свои какие мысли да домыслы имею — это уж, покуда все доподлинно не изведаю, не скажу.
— Ладно, — кивнул Вертодуб, — коли так, пойдем мы уже, нечего тут боле делать.
— Да уж, поспешайте, — согласилась чародейка. — Да вот еще что: как доберетесь вы до моря, там уж будьте начеку. Как увидите, что по воде белые перья плывут, — там вам лебединую деву и кликать. Да, совсем забыла… — Тут чародейка, смущенно улыбаясь, достала из-за пазухи белый платок, вышитый красными нитками. — Коли приключится у вас какая беда-невзгода, махните этим платком — мигом помощь явится.
— Спасибо тебе, — поблагодарил Вертодуб, низко кланяясь, — и прости нас, коли чего не так сказали да сделали.
— А, чего там, — усмехнулась Яга, — и не такое бывало…
Андрей последовал примеру Вертодуба и тоже поклонился чародейке в пояс, а Витомысл зачем-то еще притопнул сапогом, взял руку Яги и поднес к губам.
— Совсем обалдел? — изумилась та, вырывая руку. — Ты чего это?
Витомысл смутился и быстро выскользнул за порог. Следом за ним, еще раз поклонившись, вышел стрелок, а Вертодуб отчего-то замешкался.
— Ну чего ты? — устало спросила его Яга. — Ступай!
— Спросить можно? — тихо спросил добрый молодец, почему-то краснея и опуская глаза.
— Спрашивай, только быстро, — разрешила чародейка.
— А очень глупое спросить можно?
— Ничего другого я от тебя и не жду, — усмехнулась Яга, — чего надо-то?
— Ну так, — замялся Вертодуб, — ты ведь все про всех знаешь, да?
— Всего не знаю, — не без гордости проговорила чародейка, — но что-то точно ведаю. Так чего ты спросить хотел?
— Я хотел спросить… — совсем смутился Вертодуб и вдруг выпалил: — Кто моя суженая, а?!
— Вот это загнул! — восхитилась Яга. — Зачем это тебе знать?
— Так просто…
— Ну уж точно не я, — чародейка хихикнула, — это ты себе можешь на носу зарубить.
— Жаль, — огорчился Вертодуб, — а почему?
— Потому что, — многозначительно сказала Яга и потерла лоб. — Это ж надо мне такую задачу задать! Чего это тебе так вдруг захотелось?
— Да вот, — развел руками молодец, — решил вдруг спросить. Скажешь, нет ли?
— А то раньше не мог спросить, — ворчливо проговорила чародейка, но ругаться не стала и только внимательно посмотрела на Вертодуба. тот вздрогнул как от холода, завороженный ее взглядом, да так и стоял, не в силах сдвинуться с места. Глаза Яги разгорались все ярче и ярче, свет, исходящий из них, казалось, проникал в самую душу, прикасался к каким-то самым потаенным ее струнам и вызывал удивительные ощущения.
Спустя несколько мгновений чародейка глубоко вздохнула и закрыла глаза. Вертодуба затрясло, будто в лихорадке, по телу пробежала тягучая судорога, и он чихнул. Яга усмехнулась:
— Ну как, очухался?
— Ага, — с изумлением сказал Вертодуб, — а что это было?
— Я это была, — рассмеялась Яга, — глянула, что тебе там на роду написано.
— И что же?
— Ну скажем так, бобылем тебе не быть, это уж точно. А суженая твоя… — Тут чародейка развела руками, — Я уж и не знаю, как тебе сказать. Вижу — девка больно мудреная, то ли царской крови, то ли княжеской — короче говоря, не из простых. А коли глубже копнуть, и вовсе что-то непонятное получается — будто бы девица твоя вовсе и не девица.
— А кто? — так и ахнул Вертодуб. — Нешто чудо какое морское?
— Сам ты чудо! Не девка, а баба замужняя. Я вот и думаю, на кой оно тебе надо?
— Стало быть, надо, — серьезно сказал Вертодуб, — ежели так на роду написано, значит, так тому и быть. Это ничего, что вдовая, главное, чтобы баба хорошая.
— А кто тебе сказал, что она вдовая? — хмыкнула чародейка. — По моим примеркам получается, что муж ее и посейчас здравствует.
— Может, помрет к тому времени, как мы с ней сойдемся? — предположил Вертодуб, но Яга только рукой махнула:
— Дожидайся! Жив он и здоров, что твой бык.
— Как же так? — удивленно воскликнул Вертодуб. — Это ты чего-то не то глянула! Мне так не надо!
— Мало ли чего тебе не надо, — рассудительно сказала Яга, — говорю, как вижу.
И, заметив, что он хочет еще что-то сказать, предостерегающе подняла руку:
— И не спорь!
— Ладно, — грустно кивнул Вертодуб, — спасибо тебе. Я, правда, ничего не понял, но хоть спасибо, что не оставила меня на всю жизнь холостым.
— Это завсегда пожалуйста, — фыркнула чародейка, — уж что-что, а это в любое время с радостью. Иди уже!
— Иду, — послушно сказал славный богатырь и еще раз поклонился.
— Скатертью дорога! — крикнула Яга ему вслед.
Во дворе молодцы успели уже заскучать и развлекались тем, что наблюдали за Баяном, который тщетно пытался подобраться к пестрой курице, одиноко сидящей подле забора. Курица настороженно поглядывала на кота и моргала черным глазом. Баян полз на животе, в полной уверенности, что его никто не замечает. Андрей с Витомыслом тихо перешептывались, рассуждая, станет ли курица клевать глупого кота в темечко или просто взлетит на низенький плетень, оставив Баяна ни с чем.
— Эй, мужики! — закричал Вертодуб, выходя за порог. — Ну чего, пошли?
Курица испуганно забила крыльями и бросилась бежать по грядкам. Кот взвыл — его труды пропали впустую.
— Тьфу на тебя! — воскликнул стрелок с досадой. — Ну чего разорался?
— А чего? — спросил Вертодуб шепотом. — Что тут у вас, мужики?
— Да уже ничего, — грустно сказал Витомысл, — ладно, пойдем.
Со двора выходили тихо, чтобы не разбудить спящего Володимира, стрелок даже калитку придержал. Но все испортил кот, который, отчаявшись поймать курицу, вздумал выкопать пару морковок. Земля комьями летела из-под его лап, кое-что попало и в змея. Он чихнул и проснулся.
— Что, кушать пора? — спросил он, едва открыв глаза. — Хорошо бы!
— Не кормят нас, — грустно проговорил Баян, — видишь, с голоду уже сам себе пропитание ищу.
