шуточки.
— А потом слышу, — продолжала чародейка, — чу! Что за шум и гам? А это, оказывается, царь Огонь, леший его дери, свою армию волоком сюда привел, через леса да реки, в один дых! Ну ясное дело, оседлала Светомира, навстречу поскакала, а тут и вы с Баяном бежите. Дальше уж сам знаешь, что было.
— Угу, — кивнул Андрей и поглядел на товарищей. — А вы чего тут поделывали, покуда меня не было?
— Да так, — пожал плечами Вертодуб, — что тут поделаешь, коли нет заделья толкового! Тебя поджидали, покурили малость, да и только.
— Значит, лясы точили? — усмехнулся стрелок. — Ну это ничего, отдохнули — и то хлеб.
— Вечер скоро, — вздохнул Витомысл, — с этим-то как быть? Скоро и черный всадник на тропу выйдет, от него не схоронишься!
— Не выйдет, — грустно покачала головой Яга, — тут, ребятушки, такие дела творятся, что и Темнополку не по плечу. Не будет его до завтрашней ночи.
— Я и не знал, что такое бывает, — помрачнел Вертодуб, — видно, и в самом деле творится тут небывалое.
Яга кивнула и о чем-то крепко задумалась. Витомысл рассеянно глядел по сторонам.
— Смотрите, — проговорил он, — солнце садится. Закат красивый больно…
— Красивый, — согласился Вертодуб, да так и обмер. — Закат! Войско Еремира на подходе!
И точно, в тот миг, когда закатное зарево запылало вполнеба, из закипевших морских волн стройными рядами стали выходить статные воины. Впереди на черном как ночь коне скакал сам царь Еремир, необычайно бледный и с ярко горящим взором. Был тут и Милорад, славный королевич, и могучий Легостай, и отец его Сребролик, и чудный лучник Дивозор, и Стожар, и Сухота, и Твердило — все, все лучшие воины былых лет были здесь — сильные, умелые, могучие и готовые идти в битву.
И начался бой. Словно стая коршунов, бросились воины Полынного царства на богатырей царя Еремира, но разбивались о них, как волны разбиваются о скалы. Потемнело небо над холодными землями, вспенилось, вышло из берегов Северное море. Падали в кипучие волны погибшие воины, и те становились алыми от горячей крови. Лучники Еремира поражали врагов градом смертоносных стрел; кому удалось уйти от них, находили свою гибель от острых мечей. Но ни меч, ни стрела, ни копье не разили чудных воинов с острова Ладень, острые клинки не оставляли следов, а стрелы будто проходили сквозь тело. Только в рукопашном бою и можно было одолеть славных витязей, да только еще попробуй одолей, коли каждый воин едва ли не саженного роста, а силища в руках такая, что десятерых сметет одним ударом! Вскоре войско царя Огня дрогнуло, а дружина царя Еремира все прибывала, на берег выходили и выезжали все новые и новые воины.
Но царь Огонь не желал сдаваться. Из тьмы и бездны призвал он могучих богатырей, каждый из которых стоил в бою сотни, страшных своих сирин числом до тысячи и коварных ночных птиц с острыми стальными когтями. Нелегко пришлось войску Еремира, нарушился строй, даже храбрейшие из воинов упали духом. Возликовали полынные витязи, с удвоенной силой бросились они на врагов. Казалось, гибель войска Еремира была уже близка, но тут над северными землями раздались певучие голоса серебряных рогов.
— Что это? — воскликнул Андрей. — Что за новая напасть?
И не успел он договорить, как вдали показалось бесчисленное войско.
— Кто это? — раздались голоса. — Друг али враг?
Новая армия налетела на полынных воинов, как коршун нападает на цыплят. Движения их были на удивление слаженными, а сверкающие доспехи белыми как снег.
— Это же воины из Снежети! — закричал стрелок. — Князь Хирлос сражается за нас!
Белое войско переломило исход битвы. Рослые и умелые воины лихо рубили золотых птиц-сирин, лучники Снежети одною стрелой разили десяток крылатых чудовищ. Словно струя свежего воздуха прошлась по полю битвы, вселяя в сердца соратников отвагу, а в души врагов смертельный ужас.
Славята, молодой и незакаленный еще в боях, неожиданно показал себя настоящим героем. Он лихо орудовал длинным, не по росту, мечом. Отважно сражался и змей, даром что остались у него всего три головы. Нападал он сверху, хватал в охапку полынных воинов, поднимался в небо и бросал их прямо в море.
Ярко и зловеще загорелась в темном небе луна, ее мертвенный свет заливал обледеневший берег, чертил на воде серебряную дорожку. Лунным светом сияли зеленые глаза Яги, сверкало лезвие ее короткого меча, которым чародейка орудовала чуть ли не ловчее самого князя Хирлоса. Впрочем, сражалась она не только мечом, в левой ее руке сверкал короткий золотой луч, который разил врагов направо и налево.
Над берегом раздался отчаянный крик. То меткий лучник царя Огня попал в одну голову Володимиру, и змей, протяжно закричав, упал вниз. К нему тотчас подбежал дюжий полынный воин, одним ударом перерубил сразу две шеи и готовился отсечь последнюю. Змей забился на холодной земле.
Стрелок видел, что змею вот-вот придет конец, но ничего не мог поделать — до Володимира надо было пробираться через десяток воинов, которые вовсе не хотели сдаваться. Андрей уже отчаялся, но тут вдруг увидел сидящего неподалеку кота, который как ни в чем не бывало сидел за камнем. Вид у него был почему-то виноватый.
— Кот! — заорал стрелок. — Беги к змею! Спасай его!
— Ой, — только и пискнул кот, — я не могу…
— Баян! — крикнул уже Вертодуб, тоже оценивший всю серьезность ситуации. — Иди!
— Да не могу я! — отчаянно воскликнул кот. — Мне того… надо!
— Ты что же, проклятый, — захрипел Андрей, срубая очередного воина, — погубить его хочешь? Иди, тебе говорят!
— Да не могу я, братцы! — простонал Баян. — Вы что думали, я до бесконечности есть могу? Как хотите, а мне НАДО!
— Леший бы тебя побрал! — рявкнул Вертодуб, невесть как перемахнул сразу через дюжину ворогов, сломав по пути несколько ребер, и тут же оказался рядом со змеем. Могучим кулаком он тут же проломил череп полынному мечнику и со всей силы оттолкнул Володимира к самой воде.
— Мертвым прикинься! Тихо лежи!
Но змею и прикидываться было незачем, сил у него не было вовсе, последняя пара глаз была крепко закрыта. Тем временем из-за камня выполз чрезвычайно довольный кот, поглядел на поверженного воина и обиженно проворчал:
— Что, меня нельзя было подождать?
Вертодуб только рукой махнул, снова бросаясь в самую гущу битвы. Ночь была на исходе.
Андрей сцепился в схватке сдюжим богатырем, который шустро ворочал двухаршинным молотом, выбил оружие у него из рук и отсек мечом Серевелем голову. Серевель с каждым убитым воином будто прибавлял стрелку сил, светился все ярче, пока наконец не превратился в тонкую полосу света в руках у Андрея. И такая исходила от меча лютая мощь, что затрепетали полынные воины, рассыпались их ряды. Напрасно ярился царь Огонь, тщетно пытаясь вернуть воинству прежний запал, паника охватила многотысячную рать. Витязи бежали, но не было им спасения — дружина царя Еремира взяла армию в кольцо. Один за другим гибли целые легионы, уходили навеки в пучины морские. Кто знает, отправились ли они прямиком на опустевший остров Ладень или же угасли, как звезды, чтобы вновь воссиять на новом небосклоне. Когда в небесной выси показались первые рассветные лучи и красный всадник Ярополк промчался по дымящейся земле, почти вся полынная армия была разбита.
Но и это не испугало царя Огня. Он равнодушно смотрел на то, как гибнут его воины, но сам не вступал в бой, предпочитая только раздавать приказы военачальникам. Увидев, что у него осталась только горстка солдат, царь взревел и бросился к морю. У самой воды на мшистом камне сидела прекрасная Зелинега, бледная, как предрассветное небо. Отец приказал ей оставаться там, дав в защитники двух могучих богатырей, но они оба были повержены, и девушка сидела одна, притаившись среди камней. Острый взгляд царя быстро ее приметил:
— Здравствуй, красавица!
Царевна вскинулась, узнала царя Огня и побледнела еще больше. Царь Огонь, усмехаясь, поигрывал длинным своим мечом. Он обошел вкруг Зелинеги и насмешливо вопросил:
— Что, милая, чья взяла? Думала, любезный батюшка спасет тебя от верной гибели?
