перед преступлением… я так боюсь этих людей, их слов, поступков, их страшных тайн…
Она стояла перед зеркалом.
— Как я бледна! — сказала она.
Затем добавила тихо:
— Если бы меня сейчас увидел Жак де Шерлю…
14
ПЛЕННИКИ МАРКИЗА
За богато сервированным столом сидят двое.
Входит лакей.
— Господин маркиз велел спросить вас, господа, можете ли вы его принять в восемь часов?
Оба приятеля даже привскакивают.
— Конечно… Само собой разумеется.
Лакей неслышно удаляется. Несколько минут после его ухода царит полнейшая тишина.
— Черт возьми! — сказал один.
— Видел ли ты что-нибудь подобное?
— А вино?
— Подай мне кофе!
— Попробуй-ка эти сигары!…
— Можно сойти с ума!
Снова тишина…
И снова ее нарушают изумленные возгласы:
— Ну, Мюфлие!
— Ну, Кониглю!
— Что ты скажешь обо всем этом?
— Гм!… А ты?
— Я ничего не понимаю!
— И я тоже!
И действительно, никто не понял бы происходящего. Да, это были Мюфлие и Кониглю, но одетые, как светские люди, в отличное платье и тонкое белье, выбритые, подстриженные, с нафабренными усами, с чистыми руками.
— Ну-ну, — сказал Мюфлие, — соберемся с мыслями… Давай-ка вспоминать по порядку.
— Давай!
— Где мы были… до того?
Кониглю поднял глаза к небу и вздохнул.
— Германс!
— Памела!
— Балаган.
— Двое одноруких…
— Гири… сто… полтораста…
— Двести…
— Потом свалка!…
— Потом нас связали…
— Руки и ноги… заткнули рот…
— Поездка…
— Скрип колес и ужасная тряска…
— Ворота…
— Нас выносят…
— Точно мешки…
— Потом укладывают в кровати…
— Заставляют пить…
— А напиток совсем неплох!
— Да, вполне…
— И… все!
— Пустота.
— Странно!
— Еще бы!
Этот содержательный разговор не был в состоянии, однако, пролить свет на происшедшие события.
— Дорогой Кониглю, — сказал Мюфлие, наливая себе рюмку коньяку, — должен заметить, что этот случай самый удивительный, самый загадочный из всех, что происходили со мной когда-либо.
— Я скажу то же самое!
— Сам факт похищения не так уж необъясним. Меня не раз похищали самые разные дамы, причем, из общества…
— Мюфлие!
— Это правда, Кониглю! Так бывало не раз! И, тем не менее, я должен признать, что этот случай никак не может быть объяснен таким образом!
— Почему это?
— Потому, что нас связали и заткнули рты! В ином случае нам бы только завязали глаза и провели через секретную дверь!
— Да, правда, нас тащили как мешки!
— Значит, здесь что-то иное… Мы спали. Сколько времени мог продолжаться этот сон?
— Я не знаю. Который теперь час?
— Скорее всего ночь, потому что горит огонь. А так как нас похитили вечером, то, вероятно, прошли уже целые сутки…
— Предположим.
— Бесспорно одно: два часа тому назад мы проснулись…
— В сущности, — продолжал Мюфлие, щелкнув языком от удовольствия, — до сих пор наше приключение нельзя было назвать неприятным, но я не обольщаюсь на счет того, что нас привели сюда с единственной целью — переодеть, накормить и напоить!
— Конечно, есть и обратная сторона медали, — сказал Кониглю.
— Вот именно… Но какова она? Какова она может быть?
Можем ли мы осветить лучом истины этот таинственный мрак?
И как бы в награду за витиеватую фразу Мюфлие налил себе новый бокал.
— Если бы я смел высказать свое мнение… — начал Кониглю.
— Смей, мой друг, смей! Я разрешаю!
— Ну, меня поразило одно слово, сказанное лакеем. Оно меня озадачило…
— Что это за слово?
— Ты его тоже слышал… Этот князь в ливрее предупредил нас о скором посещении.
— Да…
— И, если я не ошибаюсь, говоря о визитере, он назвал его маркизом.
— И никак не иначе! Я поначалу решил, что ослышался…
— Итак, нас должен посетить маркиз!
— Остается узнать, к кому из наших многочисленных знакомых может относиться этот титул.
Оба друга погрузились в глубокую задумчивость, но все старания припомнить какую-нибудь
