думал протестовать, видя в этом недоразумении средство скорей и верней достичь своей цели.
— Не сердитесь, — сказал он. — Если я так сильно желаю напасть на след этого Дьюлуфе, так это потому…
— Что это обеспечит вам повышение?… Ну, хорошо! Несмотря на то, что вы мне сейчас сказали, я на вас не сержусь… и докажу вам это… Во-первых, надо вам сказать, что здесь бродит теперь полным-полно молодцов… и каких! Настоящие висельники… Сначала, в первые дни, они считали, не знаю почему, что я из шайки… Один даже вошел сюда и, протянув мне руку, сказал мне довольно забавное слово…
— Какое?
— Название зверя. Он протянул мне свою грязную лапу и сказал: «Волк»… — «Что? Волк? Убирайся- ка, старое животное!» Он тогда выпучил на меня глаза и убрался вон… Я подошел к двери и видел, как он собрал своих друзей, наговорил им целый ворох, все указывая на этот дом… и потом все ушли.
— Что же вы предполагаете?
— Сначала я ничего не предположил, но в тот день я увидел одного из ваших товарищей, знаете, такой маленький, черномазый…
— Да, да, я знаю, — сказал Жак, конечно же, и в глаза не видевший этого маленького, черномазого «товарища». — И что же он вам сказал?
— Что разыскивают целую шайку негодяев, которые называли себя «Парижскими Волками»… Начальник их, кажется утонул. Эти бандиты постоянно торчали здесь, так как этот Дьюлуфе был тоже…
— Что?
— Э! Волк, что же еще?… Право, можно подумать, что я говорю с вами по-еврейски! Вы не понимаете, что ли?
— Нет! Я отлично понимаю, — сказал Жак, мысли которого начинали путаться… — Значит, здесь было сборное место «Парижских Волков»?
— Вы это отлично знаете, потому как сами пришли сюда ради этого…
— И Дьюлуфе был из их числа?
— Конечно!… Как и Биско. Они делали тут такие дела, что у всего квартала мороз гулял по коже!
— Дьюлуфе… Спасся.
— Черт побери… Он успел уволочь свои ноги, когда увидел, что дело становится жарким… Но, — заметил вдруг словоохотливый кабатчик, — право, можно подумать, что вы ничего не знаете!
— Знаю!
Жак выпил вина, чтобы придать себе бодрости. В эту минуту в его голове сверкнула, как молния, неожиданная мысль. Он вспомнил о странной сцене, при которой он присутствовал… Это когда мнимые работники дяди Жана бросились на Дьюлуфе…
— Что же, — сказал он, — можете вы мне сказать, как напасть на след Дьюлуфе.
— А! Вот и заговорила любовь к ремеслу… Хорошо, слушайте! Вы знаете, что он был здесь не один… У него была какая-то женщина, настоящее чудовище, которую звали «Поджигательницей»…
— Да, это я знаю.
— Ну, так вот что случилось… Вчера вечером… Это было около одиннадцати часов… Да, так, в одиннадцать… Я собирался уже запирать. Все ушли… И вдруг передо мной возникла эта ведьма… Она была пьяна так, что не стояла на ногах… И начала же она меня честить! «Убирайся отсюда, ступай к черту, старый хрыч!…» Я отвечал ей: «Чего вам от меня надо? Оставьте меня в покое, я здесь у себя дома…». «У себя! Ты врешь!…» Потом, как бы вспомнив, она сказала: «Да, это правда!… Ну, так дай же мне стаканчик… у меня есть кругляши… Я плачу…» И прежде чем я успел разинуть рот, чтобы ответить, она уже вошла… Я подумал тогда, что лучше всего избавиться от нее, если ей уступить, а потом у меня возникла идея порасспросить ее немного…
— Хорошая мысль! — заметил Жак.
— Но вы думаете, что она так и стала сейчас говорить? Нет!… Она пила, пила, пила… Эта ведьма — настоящая губка…
— Дальше!
— Я рассказываю все, как было. Если вы торопитесь…
— Я не тороплюсь, мне просто хочется поскорее узнать, что она могла вам рассказать!
— Собственно говоря, не очень-то много. Она говорила: «Понимаешь, мой малютка, это животное, старый Кит хотел не пустить меня еюда… О! Он мне даже запретил… Но я хотела видеть своими глазами. Все они ведь врут…»
— Вы не спросили у нее, где «Кит»? То есть, Дьюлуфе…
— Конечно! Я не дурак… Но она отвечала мне жестом, который я не хочу повторять, и сказала: «Он все еще в своей шкуре и меняет ее только каждые полгода!» Это было совсем не много… Видя, что от нее ничего не добьешься, я хотел выпроводить ее. Тогда вот и случилась странная штука…
— Что же? Говорите!
— Я тихонько толкал ее вон, а она упиралась, все требуя пить… Кстати сказать, она не заплатила за вино… но я не требовал с нее. Но в ту минуту, когда она уже была на тротуаре, она пошатнулась, так как была совсем пьяна, упала и вышибла у меня окно… Я рассердился и крикнул: «Ну, ты старая волчица, ты мне развалишь весь дом!…» Вы понимаете, я был рассержен… Едва я сказал это, как вдруг я получил великолепный удар кулаком в переносье… У меня искры из глаз посыпались… Но, однако, я не был настолько оглушен, чтобы не видеть здоровенного дьявола, который схватил старую ведьму, как узел с бельем, взвалил ее себе на плечи и, не обращая на меня никакого внимания, бросился бежать в сторону набережной…
— И вы пошли за ним?
— Вы думаете? Нет, я был доволен одной зуботычиной и пошел спокойно спать!
— Но тогда какие же сведения?…
— Подождите! Сейчас дойдет очередь и до этого. Знаете, что я узнал на другой день утром? Что на углу набережной и улицы Арси был большой пожар, целый этаж сгорел… И кто поджег? Та старая ведьма, «Поджигательница»… Я не говорю, что она сделала это нарочно… Она была слишком пьяна… Но она, верно, как-нибудь обронила искру… К тому же она, уходя, просила у меня спичек для трубки…
Жак поспешно поднялся.
— Она не сгорела?
— Нет. Только, говорят, она порядком попортилась… и потом совсем будто помешалась… Ну, да это меня не касается…
— Благодарю вас, — сказал Жак. — Я найду эту женщину, и у нее…
— Счастье ваше, если вам удастся у нее что-нибудь разузнать…
— Я попытаюсь. По всяком случае, я вам очень благодарен за те сведения, которые вы мне сообщили… Надеюсь, что мы еще увидимся, и если мне понадобится ваша помощь…
— К вашим услугам… Только, в свою очередь, не можете ли вы оказать мне маленькую услугу?…
— С удовольствием!… Какую?
— Вы знаете, на рынке есть погребки, которые не запираются всю ночь. Я хотел бы тоже иметь на это позволение.
— Но я здесь при чем? — спросил Жак.
— Ну, да, говорите! У вас есть связи там, на Иерусалимской улице… Одно словечко, и…
— Да, вы правы… Я попытаюсь… Я увижу…
— Вы можете сделать кое-что получше…
— Что?
— Передать мою просьбу… О! Она уже готова… Это не трудно ведь?… Да? Вы сделаете, вы добрый малый!
И кабатчик почти силой всунул в его руку прошение.
Что делать? Отказать, значило признаться в обмане…
— Хорошо, я берусь за это! — сказал Жак с воодушевлением.
— Еще стаканчик!…
— Благодарю вас! Вы говорите, что сгоревший дом…
— На углу набережной и улицы Арси… Это легко найти.
