Конечно, все негоцианты Нанта и Сен-Назера были бы крайне удивлены, если бы им открылось прошлое господина Маладретта, недавно еще носившего в свете имя, которое легко можно было отыскать в списках каторжников.
Вор, изготовитель фальшивых актов и убийца — таков был этот Маладретт, бывший моряк, теперь сообщник «Парижских Волков».
Кроме своих патентованных занятий, торговый дом Маладретта занимался еще укрывательством и вывозом за границу особого рода товаров: разных ценных вещей и другой богатой добычи, добытых Волками на поприще грабежа и убийства.
Если в руки им попадались денежные бумаги, которые трудно было пустить в ход, как, например, векселя, нумерованные банковые билеты, — в таком случае торговый дом Маладретта брал на себя перевод денег и пуск их в оборот. Операции эти проводились обыкновенно за границей, в Англии или в Америке.
Все это совершалось с такой осторожностью и искусством, что до сих пор ни одно подозрение не коснулось чести торгового дома Маладретта, и все отзывались о нем с полнейшим уважением.
По вызову Бискара Маладретт явился в Париж. Ему передан был Жак и, как мы уже знаем, он благополучно доставил его в Круазик.
Теперь одно коммерческое судно, стоявшее на якоре в некотором отдалении от Тюремного Маяка, поджидало предводителей Волков и отряд, который они сформировали для экспедиции в Камбоджу и к которому Маладретт присоединил экипаж из отборных бандитов-матросов.
Этот-то Маладретт и явился к Бискару с таинственным известием, о котором мы уже говорили.
Была глубокая ночь.
Слышался глухой рев моря. Волны бешено ударялись о береговые утесы.
— В чем же дело? — спросил Бискар.
— Недавно, — отвечал Маладретт, — в то время, как я привел к тебе Жака, какие-то двое остановились на площади, зевая по сторонам, как будто желая ознакомиться с местностью.
— Пока я не вижу тут ничего особенного.
— Подожди. Я должен еще кое в чем упрекнуть тебя: вопреки моим советам, ты не особенно-то отборный персонал прислал мне из Парижа.
Бискар сердито пожал плечами.
— Нельзя ли без советов? Это именно такие люди, какие нам нужны. Они вполне обладают грубой энергией бандитов. Чего нам еще нужно?
— Гм, ты неисправим! И несмотря на свою силу, ты падешь когда-нибудь жертвой неосторожности!
— Это уж мое дело. Что дальше?
— Поступай, как знаешь. Только я остаюсь при своем мнении. Но — вернемся к делу. Те двое, позевав по сторонам, посоветовались друг с другом, затем вошли в таверну «Золотой якорь»
— Близко отсюда?
— На углу улицы, ведущей к порту.
— Знаю!
— В таверне кое-кто был. Во-первых, их ждали там еще двое.
— Ах, вот что!
— Да еще такие заметные, их легко запомнить. Оба безрукие.
Невольный крик удивления вырвался из груди Бискара. Но он тотчас же сдержал себя и спокойно сказал:
— Что же, продолжай.
— Все четверо сели за стол в самом дальнем углу комнаты, велели подать себе вина, немного выпили, и все время о чем-то тихо разговаривали.
— Ты не слыхал, о чем они говорили?
— Нет. Хотя я и вошел вслед за ними и, устроившись как раз позади их, изо всех сил напрягал свой слух, но они были осторожны. Не прошло и десяти минут, как дверь отворилась и вошли двое из наших.
— Проклятие! — бросил Бискар. — Ведь я дал строгий приказ, чтобы никто не уходил с корабля.
— Чего же ты хочешь? Ты слишком снисходителен, в том-то вся и беда!
— Кто же, кто осмелился ослушаться моего приказа?
— Малуан и Франк.
— Хорошо, я им это припомню. Что дальше?
— Они были пьяны до такой степени, что даже не узнали меня. Четверо незнакомцев живо отвернулись. Казалось, они желали быть незамеченными. Малуан и Франк уселись за стол и приказали подать себе вина. Через минуту Франк спал уже мертвым сном, свалившись под стол. Малуан же принялся напевать вполголоса, беспрестанно тыкаясь носом в стакан. Тогда один из четырех незнакомцев, большой такой, со щетинистой бородой и огромными глазами, тихонько подошел к нему и шепнул ему что-то на ухо. Малуан сначала, кажется, не расслышал, потом поднял голову и я видел, как страшно он испугался.
«Как, разве ты не умер?» — в ужасе пролепетал он. — «Как видишь, иначе я не был бы здесь», — отвечал тот. — «Не хочешь ли выпить рюмочку?»
Малуан принял приглашение. Шатаясь из стороны в сторону и спотыкаясь на каждом шагу, подошел он к группе незнакомцев и уселся за стол рядом сними. Опять началось таинственное перешептывание. Несмотря на все старания, я не мог разобрать ни одного слова.
Бискар задумался.
— Ты говоришь, что один из них был высокий, со щетинистой бородой рыжеватого цвета, не правда ли?
— Да.
— Ну, так это Мюфлие!
— Да, кажется так назвал его Малуан.
— Другой худощавый?
— С длинным и заостренным носом, красноватыми глазами.
— Кониглю!
— Ты их разве знаешь?
— Черт возьми! Это подлецы, которых я считал умершими и которых воскресил сам дьявол!
— Так это Волки?
— Изменники, которые уже два раза выдали меня!
— А другие двое?
— Безрукие-то? Я их тоже знаю. Между нами было уже столкновение.
— Я хорошо, значит, сделал, предупредив тебя.
— Черт возьми! Ну, в этот раз им славно достанется. Ах, дорогие мои, вы вздумали бороться со мной. Но вы попали в ловушку и на этот раз вы от меня не уйдете.
— Что ты хочешь сделать?
— Прикажи сейчас же, чтобы двадцать самых сильных Волков немедленно сошли с корабля. Остальное я беру на себя.
И оба собеседника бросились по направлению к порту.
Посмотрим теперь, что делалось в таверне «Золотой якорь».
Маладретт не ошибся. То были действительно враги, явившиеся шпионить за Волками. Это были наши друзья.
Оба брата, Правый и Левый, не колеблясь, приняли предложение Мюфлие.
Возник вопрос, следовало ли рассказать обо всем маркизе. Но ведь данные, полученные от Германс, могли быть неверны. Зачем же было, быть может, напрасной надеждой тревожить сердце бедной матери? Прежде всего надо было узнать правду.
У братьев Мартен скоплена была порядочная сумма денег. Они без малейшего колебания решили употребить их на доброе дело. Часа через два почтовые лошади уже мчали смельчаков по дороге к Круазику. К счастью, у наших двух циркачей были паспорта, позволявшие им в случае надобности везти с собой помощников.
В дороге на разных станциях они наводили справки, но все-таки не получили никаких сведений по
