которую тот искренне разделял. Это было взаимное тяготение добра к добру.
Эксюпер, сам пострадавший из-за негодяя, увидел в Жаке невинную жертву людской ненависти.
Со дня битвы их держали вдали друг от друга. Но когда ужасная болезнь, поразила шайку бандитов, тут было уже не до надзора за ними. Эксюпер воспользовался удобным случаем и ночью украдкой пробрался к Жаку. Он застал его обессиленным, умирающим.
— Что с вами? — заботливо спросил он. — Не нужно ли вам чего-нибудь? Я готов отдать жизнь свою за вас!
Жак, стуча зубами от лихорадки, с посиневшими губами, отвечал ему невнятным шепотом:
— Маркиза де Фаверей… Полина…
Эксюпер в отчаянии ломал себе руки, ничего не понимая. Он видел, как смертная бледность покрывала это честное, благородное лицо, он чувствовал в своих руках его окоченевшие пальцы и замечал уже на синеющих губах молодого человека печать смерти.
Вне себя от ужаса бросился он звать на помощь.
Какой жестокий сюрприз ожидал его по возвращении! Страшный крик вырвался из его груди.
Жака уже не было.
На том месте, где оставил его Эксюпер, со страшным ревом пенился мутный поток.
Как мы уже сказали, Эксюпер плакал о Жаке. Но в то же время он решил, что наука должна составлять для человека все, в ней истинная жизнь, истинная радость и счастье! И он снова всецело погрузился в свои ученые занятия. Страстная любовь к науке заставила его забыть все: и свои подозрения, и глубокую антипатию, которую внушал ему Бискар.
Пироги быстро приближались к берегу.
Гребцы, задыхаясь от усталости, усердно работали, взгляды всех прикованы были к горизонту, жадно искали они чудные памятники древнего города, о котором они так много слышали.
Но только лес расстилался перед ними. То и дело слышался ропот гнева и разочарования. Они уже столько страдали, что чувствовали себя не в силах выносить дольше эти муки. Что ожидает их в будущем, если последняя надежда окажется обманом? Ужасная смерть в этих пустынях.
И когда лодки сходились вместе, глаза всех устремлены были на Бискара.
Он оставался спокойным, бесстрастным. Глава бандитов угадывал чувство гнева и ненависти, шевелившееся против него в сердцах всех его подчиненных, он знал, что если им придется разочароваться в своих надеждах — это будет сигналом к бунту, который он не в силах будет усмирить.
Но вот лодки пристали к берегу.
Бискар выскочил первый, за ним Эксюпер.
— Привязать пироги и выходить на берег, — скомандовал Бискар.
Через минуту вокруг него собрались последние остатки «Парижских Волков».
Бискар приказал зарядить ружья. Потом обратился к Эксюперу:
— Ступай вперед!
Ученый, с невозмутимым хладнокровием, как у себя в кабинете, неторопливо достал компас, определил страны света, затем измерил высоту солнца и медленным, уверенным шагом вошел в лес.
Они постоянно вынуждены были прибегать к помощи топора. Огромные ветви деревьев, переплетенные толстыми лианами, преграждали им путь. Руками невозможно было раздвинуть эту завесу.
— На север, на север! — постоянно повторял Эксюпер.
Он был теперь в каком-то восторженном состоянии. Инстинктом ученого угадывал он, что проникает в таинственные области неведомого. Казалось, со всех сторон слышал он голоса леса, проклинавшие дерзких осквернителей его святыни.
Изнемогая от усталости, обливаясь потом, шли они все дальше и дальше.
К Бискару вернулась прежняя энергия. Своим могучим голосом старался он ободрять подчиненных, поддерживать в них силы и мужество.
Солнце стояло уже высоко, и своими отвесными лучами яростно жгло землю. Путники изнемогали от жары и усталости.
Едва пройдя милю, они вынуждены были сделать привал. Подкрепившись остатками съестных припасов, все легли отдохнуть. Не спали только двое: Бискар и Эксюпер.
Ученый, горя нетерпением скорее увидеть чудный город, к которому они все стремились, один отправился в чащу леса.
Вдруг до ушей Бискара донесся крик радости и торжества. Глава Волков бросился вперед. Он застал Эксюпера, в немом восторге созерцающим роскошную мраморную статую, белизна которой резко выделялась среди окружавшей ее темной зелени деревьев.
— Смотрите, — сказал он, — вот первая путеводная нить к цели нашего путешествия!
Наклонившись к земле, Эксюпер принялся разрывать руками кучу сухих листьев. Из-под них одна за другой выступали белые плиты, остатки прежней мраморной мостовой.
— Эй! — крикнул Бискар. — Сюда все! Живей за работу!
Бискар был в восторге: как и другие, он было уже сомневался в осуществлении своих планов. Но наконец-то этот мраморный колосс убедил его в том, что надежды его не были пустой иллюзией, что цель, которую он преследовал, не была химерой.
Вперед! Вперед! И Волки тоже разделяли восторг своего главаря. Снова раздались удары топора, прокладывающего дорогу сквозь непроницаемую чащу леса. На каждом шагу попадались им новые памятники.
В то время, как Бискар и Эксюпер молча шли, пораженные этим минувшим величием, бандиты с бешеными криками наносили дерзкие удары индусским божествам, били ломами по каменным львам, слонам и фантастическим драконам, издевались над этим исчезнувшим миром с жестокостью невежества и заносчивой глупости.
Наступал уже вечер, а они все еще безостановочно продолжали путь. Их поддерживала теперь надежда на будущие богатства. Снова вернулась к ним вера в сокровище, а вместе с ней и вера в Бискара.
Некоторые из них срывали с разбитых статуй медные дощечки, принимая их за золото.
Вдруг все в растерянности остановились: перед ними возвышалась величественная Ангорская пагода, озаренная последними лучами заходящего солнца.
Охваченные благоговейным трепетом, Волки невольно замерли перед этим гранитным колоссом. Наконец добрались они до цели! Перед ними была Мертвая Царица древнего Востока, как на незыблемом троне покоившаяся на этом мраморном фундаменте.
30
ВЕЛИКИЙ ЧАС
При виде этого величия все были объяты суеверным восторгом.
Сам Бискар чувствовал какой-то почтительный страх. Этот мертвый гигант приводил его в замешательство, коснуться его казалось святотатством.
Эксюпер с сияющим лицом упал на колени, преклоняясь перед этим невидимым миром, полным глубокой силы и могущества. Он наслаждался теперь торжеством науки. Наконец-то вознаградились все его страдания, его долгие муки!
Ему вспомнился Лемуан. Насмешливая улыбка заиграла у него на губах. Низость этого человека потешала его. Как мог такой невежда осмелиться мечтать о подобных победах!
— Стой! — закричал вдруг Бискар, уже успевший преодолеть волнение и обрести обычное хладнокровие.
При звуке его голоса, который казался еще резче, еще пронзительнее среди величественного безмолвия природы, все вздрогнули.
Бискар быстро подошел к Эксюперу и, дружески хлопнув его по плечу, сказал:
