включение заняло много времени. Правая нога дрожала и дергалась от напряжения. Мэтт опустил ладонь на колено, стараясь унять дрожь.
Недавно они обзавелись кабельным модемом системы «Бетамакс», и Мэтт попал в сеть в считанные секунды. Он знал пароль Оливии, хотя прежде ему и в голову не приходило, что когда-нибудь придется воспользоваться им. Он вошел в ее электронную почту и просмотрел все послания. В недавних ничего подозрительного не было. Тогда он полез в старые файлы.
Архивная папка была пуста.
Мэтт попробовал заглянуть в папку отправленных сообщений – все удалено. Тогда он зашел в папку удаленной почты. Здесь тоже ничего. Мэтт попробовал войти в настройку учетной записи, надеясь выяснить, где в последний раз «всплыла» Оливия. Но и здесь тоже все удалено.
Мэтт со вздохом откинулся на спинку кресла и сделал неизбежный вывод: Оливия заметала за собой следы. Напрашивался вопрос: почему?
Проверять больше было негде. Осталось заглянуть в резервные копии файлов.
Люди часто удаляют ненужную информацию или почту, но резервные копии – отдельная история. Если Оливия стерла и их, тогда Мэтт сразу увидел бы – что-то неладно. К примеру, тогда его личная страница в системе «Yahoo» не стала бы загружаться автоматически. А система «Amazon» его бы просто не опознала. Человеку, пытающемуся замести следы, это ни к чему.
Убрать резервные копии файлов – нет, это сразу бросится в глаза.
Мэтт запустил «Explorer» и нашел закладку, содержащую резервные файлы. Их было множество. Он нажал на клавишу «Даты», чтобы расположить их в строгом временном порядке – при этом самые последние оказывались наверху. Быстро пробежал их взглядом. Большинство были вполне узнаваемы – известные поисковые системы «Google», «Office Max», «Shutterfly», – но всплыли и два незнакомых домена. Он записал их, свернул окно «Explorer», затем вновь вернулся в сеть. Быстро набрал первый адрес, нажал кнопку «Возврат». Сайт относился к «Невада сан ньюс», газете, которая предлагала оформить подписку для получения доступа к архивам. Газета была зарегистрирована в Лас-Вегасе. Мэтт проверил персональные файлы. Оливия подписалась, используя вымышленную фамилию и адрес электронной почты. Что ж, неудивительно. Они оба часто прибегали к такому приему, чтобы защититься от спама и соблюсти анонимность.
Но что именно она там искала?
Узнать не представлялось возможным.
Странно, но гораздо больше дал ему второй адрес.
Мэтт быстро напечатал его, и пока в сети шел поиск, адрес перепрыгивал на мониторе из одной точки в другую. Наконец остановился, и высветилась надпись: «Stripper-Fandom.com».
Мэтт нахмурился. Чуть ниже красовалось предупреждение о том, что лицам, не достигшим восемнадцатилетнего возраста, доступ запрещен. Он нажал клавишу «Ввод». Возникшие на экране картинки могли бы показаться, мягко говоря, фривольными. «Stripper-Fandom.com» оказался развлекательным сайтом для…
Для женшин-стриптизерш?
Мэтт недоуменно покачал головой. Бесчисленные изображения женщин с голыми грудями. Он наугад щелкнул «мышью». Под снимком появилась биография.
Карьера Банни, исполнительницы эротических танцев, началась в Атлантик-Сити, но благодаря своему таланту и изумительным облегающим костюмам она очень быстро продвинулась и переехала в Лас- Вегас. «Мне так здесь нравится! Я обожаю Лас-Вегас! И обожаю богатых мужчин!» Отличительная особенность Банни: носит смешные кроличьи уши и исполняет танец с шестом.
Мэтт еще раз щелкнул «мышью». Появился адрес электронной почты – на случай, если вы хотели написать Банни и попросить у нее «частную аудиенцию». Точно эта Банни была папой римским!
Что, черт возьми, все это означает?
Мэтт быстро пролистал сайт со стриптизершами, сил смотреть на все это больше не было. Ничего могущего иметь отношение к делу он не нашел. Концы с концами не сходились, и Мэтт запутался. Вероятно, наличие данного сайта вообще ничего не означает. Большинство девиц были из Лас-Вегаса. Может, Оливия случайно вышла на этот сайт, щелкнула «мышью» по разделу объявлений в невадской газете? Наверное, там изначально не было отмечено, что это сайт со стриптизершами…
Но почему она заинтересовалась этой невадской газетой? Почему удалила всю свою почту?
Ответов у Мэтта не было.
Он вспомнил о Чарлзе Тэлли. Набрал имя и фамилию, полез в справочник. Ничего интересного не всплыло. Мэтт выключил компьютер и спустился вниз. А в ушах по-прежнему звучал хрипловатый шепот из мобильника, сводящий его с ума. «Попробуй догадайся с трех раз, чем я занимаюсь сейчас с твоей женой».
Нет, ему определенно надо проветриться.
Мэтт вышел на улицу и направился к Саут-Ориндж-авеню. В небе над автострадой Гарден-Стейт возвышалась и доминировала над округой огромная коричневая пивная бутылка. Но если идти через этот район пешком, можно заметить и другие вещи, помимо бутылки. К примеру, тянущееся по обе стороны от дороги кладбище. Автострада разрезала кладбищенскую территорию на две части. Справа и слева бесконечными рядами тянулись побитые непогодой надгробия. Но человеку, проезжавшему на машине, всегда почему-то казалось, будто автострада не разрезает кладбище, а, напротив, соединяет его, точно застежка-молния. И отсюда, с не слишком большого расстояния, гигантская бутылка, устремленная к небу, выглядела молчаливым стражем или насмешкой над всеми, кто упокоился под ее сенью.
В разрушениях здешней пивоварни проглядывало нечто странное. Каждое окно разбито, но лишь частично, стекла выбиты не полностью, словно вандал, проходивший мимо, поднимал и бросал за один раз только один камень только в одно из окон этого двенадцатиэтажного строения. Всюду осколки. Каждое отверстие зияет угрожающей темной дырой. Странная комбинация распада и былого величия, просвечивающий за разбитыми стеклами мощный скелет здания – все это придавало месту облик изрядно пострадавшего в битвах воина.
Скоро старую фабрику снесут и построят на ее месте какой-нибудь современный супермаркет. Только этого и недоставало Нью-Джерси, подумал Мэтт. Еще одного супермаркета.
Мэтт свернул в переулок и приблизился к двери, выкрашенной в тускло-красный цвет. У бара даже не было названия. Одно окно, и в нем – неоновый знак, синяя лента «Пабст». Впрочем, даже он, как и окна пивоварни, не светился.
Мэтт толкнул дверь и впустил солнечный свет в погруженное во тьму помещение. Мужчины – женщина тут была лишь одна и врезала бы по физиономии, если бы кто-нибудь назвал ее «леди», – дружно сощурились и заморгали, словно летучие мыши, на которых вдруг направили луч фонарика. Ни музыкального автомата, никакой другой музыки. И разговоры приглушенные, как освещение.
За стойкой бара, как всегда, Мел. Мэтт не был здесь года два-три, если не больше, но Мел до сих пор помнил его по имени. Бар – обычная забегаловка, такие в США можно встретить повсюду. Мужчины – основные посетители – заскакивали сюда после работы пропустить стаканчик-другой, посидеть, почесать языком. Порой хвастались, задирались, но вообще-то в такие места заходили, чтобы как следует надраться, а не разговаривать.
До тюрьмы Мэтт ни за что бы не заглянул в такую дыру. Теперь же у него появилось пристрастие к подобным заведениям. А вот почему – он и сам толком не мог объяснить. Здешние мужчины все крупные, в них так и сквозила скрытая сила. Осенью и зимой они носили фланелевые рубашки, весной и летом – открытые майки, подчеркивающие мускулатуру. Круглый год ходили в джинсах. Драки в таких заведениях случались не часто, но заходить в них не стоит, если не умеешь ловко махать кулаками.
Мэтт уселся на табурет перед стойкой. Мел кивнул ему.
– Пива?
– Водки.
Мел налил ему стаканчик. Мэтт взял его, приподнял, взглянул на прозрачную жидкость, покачал головой. Напиться и забыть обо всех неприятностях. Еще одна банальность? Мэтт опрокинул стаканчик,
