бездействия. Горе истачивает душу, и если ему не сопротивляться, то рискуешь рано или поздно перейти опасную черту…
Я положил на тарелку немного жареного риса и полил его крабовым соусом.
– Ты точно хочешь остаться ночевать?
Кэти кивнула.
– Тогда займи мою спальню.
– Я лучше на кушетке, – сказала она.
– Ты правда хочешь?
– Правда.
Некоторое время мы делали вид, что едим.
– Я не убивал Джули, – сказал я наконец.
– Я знаю.
Мы еще немного посидели над тарелками.
– Зачем ты ходил туда ночью? – нарушила молчание Кэти.
Я попытался улыбнуться:
– Ты не веришь, что я просто гулял?
– Нет.
Я осторожно положил палочки для еды, как будто они были стеклянные. Как объяснить ей все это? Передо мной сестра женщины, которую я когда-то любил. И сидит она у меня дома, на том самом месте, где раньше сидела другая женщина – та, на которой я собирался жениться. Обе убиты… И обе имели отношение ко мне. Я взглянул на Кэти.
– Наверное, тогда у меня еще оставалось какое-то чувство к Джули.
– Ты хотел видеть ее?
– Да.
– И что?
– Я позвонил в дверь, но никто не ответил.
Кэти задумалась. Глядя в тарелку, она сказала, как бы между прочим:
– Странное время ты выбрал…
Я снова взял в руку палочки.
– Уилл…
Я опустил голову.
– Ты знал в ту ночь, что твой брат у нас?
Я молча размазывал еду по тарелке. Кэти подняла на меня глаза. Слышно было, как сосед по этажу открыл и закрыл дверь. На улице просигналила машина. Внизу кто-то орал что-то непонятное. Кажется, по- русски.
– Ты знал, – сказала Кэти. – Знал, что Кен у нас дома. С Джули.
– Я не убивал твою сестру.
– Что же случилось, Уилл?
Я сложил руки на груди и откинул голову назад. Мне не хотелось возвращаться в то время, но выбора не было. Кэти хотела знать и имела на это право.
– Тогда все было как-то странно, – начал я. – Мы с Джули уже год не были вместе, и я не видел ее все это время. Старался поймать во время каникул, но ни разу не застал.
– Она тогда долго не появлялась дома.
Я кивнул:
– Так же, как и Кен. И вдруг мы трое одновременно оказались в Ливингстоне. Я вообще не помнил, когда такое последний раз случалось. Кен вел себя странно: постоянно смотрел в окно, не выходил из дому. Что-то с ним было не так. Однажды он прямо спросил, есть ли у меня что-то с Джули? Я сказал, что нет, что все в прошлом.
– Ты соврал ему.
– Понимаешь… – я не знал, как это объяснить, – я относился к брату, как к божеству. Он был сильным, смелым и… – Я тряхнул головой. Нет, не так. – Когда мне исполнилось шестнадцать, мы всей семьей поехали отдыхать в Испанию, в Коста-дель-Соль. Это место – как одна большая вечеринка, все равно что Флорида весной для европейцев. Мы с Кеном целые дни торчали в дискотеке возле отеля. Однажды, на четвертый день, какой-то парень меня толкнул. Я посмотрел на него, но он только рассмеялся мне в лицо. Я снова стал танцевать, и тогда меня толкнул еще один. Я сделал вид, что не заметил. Тогда первый подбежал ко мне и просто сбил с ног. – Я часто заморгал, словно это воспоминание было соринкой, попавшей в глаз. – Знаешь, что я сделал?
Кэти отрицательно качнула головой.
– Я позвал Кена… Не встал, не толкнул того парня в ответ, а пополз к выходу, призывая на помощь старшего брата.
– Ты испугался.
– Как и всегда.
– Вполне естественно.
Ничего подобного, подумал я.
– И Кен пришел? – спросила Кэти.
– А как же.
– И что?
– Началась драка. Их там была целая компания из какой-то скандинавской страны. Кена избили до полусмерти.
– А ты?
– Я даже ни разу никого не стукнул. Держался в стороне и пытался их урезонить, уговаривал остановиться.
У меня горели щеки при воспоминании о том вечере. Мой брат, которому много пришлось драться в своей жизни, был совершенно прав: синяки после драки проходят, память о собственной трусости остается на всю жизнь.
– Кену тогда сломали руку. Правую. Он был замечательным теннисистом, национального уровня. Им интересовался Стэнфорд. Но после того случая его удар не восстановился. Кен так и не поступил в колледж.
– Это не твоя вина.
Как она ошибалась!
– Дело в том, что Кен всегда защищал меня. Мы, конечно, как и все братья, иногда дрались друг с другом, и он частенько меня дразнил, но, когда требовалось меня защищать, он стоял, как стена. А у меня ни разу не хватило храбрости, чтобы защитить его.
Кэти задумчиво потерла подбородок.
– Что такое? – спросил я.
– Все-таки это странно.
– Что именно?
– Что твой брат был настолько бесчувственным, чтобы спать с Джули.
– Его нельзя за это осуждать. Он спросил меня, все ли кончено, и я сказал – все.
– Ты дал ему зеленый свет…
– Да.
– А потом стал следить за ним.
– Ты не понимаешь…
– Понимаю, – сказала Кэти. – Мы все такие.
Глава 36
