мелькнувшую тень. Направив на него пистолет, я выстрелил еще раз. Потом еще… Он дернулся, но продолжал двигаться: я так и не понял, попал в него или нет. Я крикнул «Стой!», но незнакомец был уже у двери. Что-то помешало мне выстрелить ему в спину, кроме того, были дела и поважнее.
Я обернулся к Кэти. Она не шевелилась.
Глава 37
Передо мной сидел новый следователь. По-моему, уже пятый. И я должен был рассказывать все с самого начала.
– Сначала скажите, что с ней, – потребовал я.
Доктор отпустил мое плечо и отошел в сторону. В кино врачи всегда защищают своих пациентов: заявляют, что их пока нельзя допрашивать, что им нужен отдых и все такое прочее. Этот практикант из больницы «скорой помощи», вроде бы пакистанец, похоже, даже не знал о подобных глупостях. Он успел лишь залить йодом мои искалеченные запястья, поколдовать над носом, да еще распилить ножовкой наручники. (Непонятно, откуда в больнице взялась ножовка по металлу?) Я все еще был в пижаме, в которой спал. Мне выдали только больничные бумажные тапочки.
– Отвечайте на вопросы! – отрезал следователь.
Допрос тянулся уже часа два. Возбуждение, вызванное ночными событиями, прошло, мое тело терзала ноющая боль. И неудивительно.
– Ладно, вы меня убедили, – вздохнул я. – Сначала я приковал себя наручниками к кровати. Потом разбил мебель, немного пострелял по стенам, почти задушил девушку и в заключение вызвал полицию. Блестящая версия.
– Все может быть, – сказал он.
Это был крупный мужчина с холеными усами, от которых несло парикмахерской. Входя, он назвал свое имя, но на это я перестал обращать внимание еще три допроса назад.
– Как, простите?
– Вы могли это сделать для отвода глаз.
– Вы хотите сказать, что я вывихнул плечо, порезал руки и разбил кровать только для того, чтобы отвести от себя подозрение?
Он пожал плечами в классической полицейской манере:
– Был случай, когда один парень отрезал себе член, чтобы мы не подумали, что это он убил свою девушку. Сказал, что на них напала банда чернокожих. Вообще-то он хотел надрезать только чуть-чуть, а вышло совсем.
– Случай интересный.
– Тут могло быть то же самое.
– Мой пенис в порядке, не беспокойтесь.
– Вы сказали, что к вам кто-то вломился. Соседи слышали выстрелы.
– Да.
Он с сомнением взглянул на меня:
– Почему же тогда никто из соседей не видел, как он выбежал?
– Может, потому, что было два часа ночи? Или это слишком смелое предположение?
Я все еще сидел на операционном столе. Мои ноги не доставали до пола и уже начали затекать. Я спрыгнул вниз.
– Куда это вы собрались? – прищурился следователь.
– Я хочу видеть Кэти.
– Вряд ли это получится. – Следователь подкрутил ус. – С ней сейчас родители.
Он пристально смотрел мне в лицо, ожидая реакции. Я постарался его разочаровать.
Ус слегка дернулся.
– Ее отец довольно резко отзывался о вас.
– Не сомневаюсь.
– Он думает, что это сделали вы.
– С какой стати?
– Вы имеете в виду мотив?
– Нет, я имею в виду цель, намерение. Вы думаете, я пытался ее убить?
Следователь пожал плечами:
– Звучит правдоподобно.
– Тогда почему я вызвал вас, когда она была еще жива? К чему тогда все эти хитрости с мебелью и прочим? Ведь ничто не мешало мне ее прикончить.
– Задушить человека не так-то просто, – сказал он. – Вы могли решить, что она уже мертва.
– Надеюсь, вы понимаете, какую чушь несете?
Дверь позади него отворилась, и в комнату вошел Пистилло. Он бросил на меня уничтожающий взгляд. Я прикрыл глаза и стал массировать переносицу. Следом вошел один из тех, кто допрашивал меня раньше. Он сделал знак усатому следователю, и тот вышел, явно недовольный, что его прервали. Мы с Пистилло остались одни.
Некоторое время он молчал. Обошел комнату, заглянул в стакан с ватными тампонами, в мусорную корзину… В больничных кабинетах обычно пахнет антисептиком, но в этом стоял густой запах дешевого одеколона. Не знаю, кто был его источником: доктор или следователь. Пистилло брезгливо сморщил нос. Я уже успел притерпеться.
– Расскажите, что случилось, – потребовал он.
– Разве ваши друзья из полиции не рассказали вам?
– Я сказал им, что предпочитаю услышать это от вас. До того, как вас бросят за решетку.
– Я хочу знать, что с Кэти.
Несколько секунд он обдумывал мой вопрос.
– У нее повреждена шея и голосовые связки, но она поправится.
Я закрыл глаза с невероятным чувством облегчения.
– Слушаю вас, – сказал Пистилло.
Я начал рассказывать. Он молча слушал, пока я не дошел до того момента, когда Кэти крикнула «Джон».
– Вы знаете, кто такой этот Джон?
– Думаю, да.
– Я слушаю.
– Это парень, которого я знаю с детства. Его зовут Джон Асселта.
Лицо Пистилло вытянулось.
– Вы его знаете? – спросил я.
– Почему вы думаете, что она имела в виду именно Джона Асселту?
– Это тот, кто разбил мне нос.
Я рассказал о прошлом визите Призрака. Пистилло слушал с мрачной физиономией.
– Асселта искал вашего брата?
– Так он сказал.
Лицо Пистилло налилось кровью.
– Так почему же вы не рассказали мне этого раньше?
– И в самом деле странно: ведь вы мой лучший друг, я на вас всегда могу положиться…
– Что вы знаете о Джоне Асселте? – сердито спросил он.
– Он жил недалеко от нас. Все звали его Призраком.
– Один из самых опасных психов. – Пистилло покачал головой. – Это не мог быть он.
– Почему вы так думаете?
– Потому что вы с Кэти живы.
