беременность.
Возможно — пустой разговор, возможно — кусочек правды. Конечно, сплетни о беременности появляются всякий раз, когда молодая женщина внезапно перестает вращаться в обществе, тем не менее…
Болитар перешел к статьям об Александре Кроссе. Эсперанса собирала материал только по изданиям Филадельфии и окрестностей, но вырезок набралось более чем достаточно. В основном истории совпадали с официальной версией полиции. Во время вечеринки в элитном теннисном клубе Александр Кросс случайно натолкнулся на грабителей — Эррола Суэйда и Кертиса Йеллера — и пустился в погоню. На центральном травяном корте вспыхнула драка, и Эррол Суэйд, ударив ножом, попал Александру в сердце. Смерть наступила мгновенно.
Сенатор Кросс и его родственники от комментариев воздержались. По словам пресс-атташе семьи Кросс, они не желают превращать трагедию в шоу и «полностью полагаются на правоохранительные органы и систему правосудия».
Журналисты сосредоточились на розыске Эррола Суэйда. Сперва полицейские самоуверенно утверждали, что поимка парня — дело нескольких часов. Часы превратились в дни, газеты стали обвинять полицию в неспособности задержать девятнадцатилетнего наркомана. Кроссы продолжали хранить молчание. Естественно, история вызвала мощный общественный резонанс: «Почему, — возмущались представители четвертой власти, — Эррола Суэйда вообще отпустили на поруки?»
Однако, как нередко случается, всеобщий гнев скоро утих. Совсем другие истории начали волновать умы обывателей, тесня статьи о Кроссе с первых страниц на последние.
О том, что полицейский застрелил Кертиса Йеллера, деликатно умалчивали, не сообщалось даже о внутреннем расследовании неприятного инцидента. Никто не пикетировал штаб-квартиру местного отделения полиции, протестуя против жестокости и произвола. Обычно, если черный паренек погибает от рук белого копа, почти всегда какой-нибудь совершенно не знакомый с фактами идиот прорывается на телевидение. Но в этот раз ничего подобного не случилось, по крайней мере в прессе не сообщалось ни об одном случае.
Стоп, а это что?
Статья о Кертисе Йеллере. Сначала она ускользнула от внимания Майрона, потому что вышла в первый же день после убийства. Рановато, особенно для подобной ситуации. Наверное, проскочила прежде, чем сенатор перекрыл кислород излишне любопытным журналистам, хотя, возможно, Кросс-старший тут вообще ни при чем.
Небольшая заметка притаилась в нижнем углу страницы двенадцать, где печатают мелкие городские новости. Майрон перечитал ее дважды, потом еще раз. Журналисты рассказывали не о перестрелке на западе Филадельфии и не о роли полиции в упомянутом происшествии, а о самом Кертисе Йеллере.
Начиналось все в духе классических дифирамбов: Кертиса Йеллера называли «гордостью школы». Ничего необычного: пав от пули белого копа, мучающие детей психопаты с ай-кью репы нередко превращаются в отличников. Очень в духе «Костра честолюбивых устремлений» Тома Вулфа. Однако та история пошла чуть дальше. Миссис Люсинда Элрайт, учительница истории, называла Кертиса «лучшим учеником» и парнем, у которого «никогда не было проблем с полицией», а учительница английского приписывала Йеллеру «необыкновенную тягу к знаниям и сообразительность», мол, он «был ей как сын», таких «один на миллион».
Обычная хвала в адрес погибшего?
Возможно, и так, но слова учителей подтверждала школьная статистика. У Кертиса ни одного серьезного нарушения, самая лучшая посещаемость в классе, а средний балл — 3,9 из четырех возможных. Педагоги чуть ли не хором твердили: Йеллер на насилие не способен. Миссис Элрайт винила во всем кузена Кертиса — Эррола Суэйда, мол, других причин просто не существует.
Откинувшись на спинку стула, Майрон смотрел на черно-белый постер с кадром из «Касабланки». Нацисты наступают, а пианист Сэм играет Богарту и Бергман «Серенаду солнечной долины». «Детка, здесь оставаться нельзя. Париж всегда будет с нами. Но ты должна сесть на самолет…» Интересно, юный Кертис смотрел этот фильм? Видел черно-белые слезы Ингрид Бергман в окутанном туманом аэропорту?
Достав из-под стола баскетбольный мяч, Болитар стал крутить его на указательном пальце. Ловкие руки вращали мяч под оптимальным углом, чтобы и с оси не смещать, и скорость не падала. Получилось размытое рыже-бурое пятно. Глядя на него, словно гадалка в хрустальный шар, Майрон увидел другой, параллельный мир, а в нем себя, молодого, полного сил, делающего точный бросок из трехочковой зоны в последнюю минуту матча. На этом образе лучше не зацикливаться, но он, не желая исчезать, занимал все воображение…
В кабинет вошла Эсперанса, села и стала ждать.
Мяч перестал вращаться, Майрон спрятал его под стол, а потом передал компаньонке статью:
— Вот, посмотри!
— Несколько учителей хвалят погибшего ученика, — сказала девушка, пробежав глазами текст, — и что такого? Наверняка журналисты половину переврали.
— Нет, это не просто пара обычных комплиментов. У Кертиса Йеллера не было проблем ни с полицией, ни со школьной администрацией, зато почти безупречная посещаемость и средний балл 3,9 из четырех возможных. А ведь наш парень из трущоб Филадельфии.
— При чем тут это? — пожала плечами Эсперанса. — Какая разница, кем был Йеллер, Эйнштейном или идиотом?
— Никакой. Просто еще одно несоответствие. Зачем мать Кертиса назвала сына негодным воришкой?
— Может, она знала больше учителей?
Спортивный агент покачал головой: перед глазами встала Диана Йеллер: гордая и элегантная, когда открывала дверь, но, стоило упомянуть погибшего сына, внезапно настороженная и недоброжелательная.
— Она солгала.
— С какой целью?
— Не знаю. По мнению Уина, ее подкупили.
— Мысль неплохая, — кивнула Эсперанса.
— Что, мать согласилась на взятку, чтобы покрыть убийцу сына?
— Почему бы и нет? — пожала плечами компаньонка.
— Ты веришь, что мать… — Майрон осекся. На лице Эсперансы полная невозмутимость — вот еще один человек, который всегда верит в худшее. — Задумайся над этой версией хоть на секунду! Кертис Йеллер и Эррол Суэйд среди ночи проникают на территорию элитного теннисного клуба. Зачем? Чтобы обворовать? А что красть-то? Время позднее, кошельков в раздевалке не найдешь. Так что они хотели унести? Кроссовки? Пару ракеток?
— Может, им стереоустановка понравилась, — задумчиво проговорила Эсперанса. — А в некоторых клубах есть широкоэкранные телевизоры.
— Хорошо, допустим, ты права. Проблема только в том, что машину они не взяли: добирались общественным транспортом, а потом пешком. Как же они планировали нести награбленное? В руках?
— Ну, вдруг собирались угнать машину?
— С охраняемой стоянки?
— Все может быть, — пожала плечами компаньонка. — Не возражаешь, если на секунду сменю тему?
— Конечно, нет.
— Как прошла встреча с Эдди Крейном?
— Страстный фанат Маленького Пончо. Говорит, она настоящая красотка.
— Красотка?
— Угу.
— У мальчика отличный вкус, — кивнула Эсперанса.
— Характер еще лучше. Мне он понравился: умненький, отлично понимает, что хочет. Чудо, а не парень.
