не был силен в таких делах. Он знал – что бы он ни увидел за дверью, этот образ станет долго преследовать его как кошмар, не только ночью, но и днем. Бродить за ним по пятам, как близкий друг, похлопывать его по плечу и напоминать о себе каждый раз, когда Майрон останется один, чтобы побыть в мире и покое.
Болитар открыл дверь настежь. Тошнотворная вонь полезла в ноздри, пробиваясь сквозь его слабую защиту. Он попробовал дышать ртом, но мысль о том, что вдыхают его легкие, была невыносима.
К счастью, далеко идти не пришлось: источник запаха находился рядом.
Глава 12
– Ух ты, Болитар, у тебя новый одеколон?
– Не смешно, Димонте.
Детектив убойного отдела нью-йоркской полиции Роланд Димонте покачал головой: «Вот дьявол, ну и вонища». Он был без формы, но при этом очень мало походил на копа в штатском. Его костюм состоял из ядовито-зеленой шелковой рубашки и густо-синих джинсов, туго обтягивавших бедра, ботинок из змеиной кожи, побелевших на каждом сгибе и напоминавших психоделические снимки Джимми Хендрикса времен шестидесятых. Димонте покусывал зубочистку. Майрон считал, что он приобрел эту привычку, разглядывая себя в зеркало и решив, что так будет круто.
– Ты что-нибудь трогал? – спросил детектив.
– Только дверную ручку.
Майрон уже успел осмотреть всю квартиру и убедиться, что в ней нет других сюрпризов.
– Как ты вошел?
– Дверь была не заперта.
– Неужели? – Димонте поднял брови и посмотрел на вход. – Замок защелкивается автоматически.
– Разве я сказал «не заперта»? Я имел в виду – приоткрыта.
– Вот как? – Детектив пожевал зубочистку, покачивая головой. Он взлохматил свои жирные волосы. Космы упрямо лезли ему на глаза. – Кто она?
– Не знаю.
Детектив сморщился так, будто кто-то сжал его лицо в кулак. Гримаса скептицизма. Димонте всегда страдал преувеличенной мимикой.
– Не самое подходящее время, чтобы пудрить мне мозги, как по-твоему?
– Я не знаю, как ее зовут. Вероятно, Салли Гуэрро. А может, Карла.
– Да. – Зубочистка заходила ходуном. – Кажется, я видел тебя вечером по телевизору. Ты снова играл в баскетбол.
– Верно.
Подошел патологоанатом, высокий, худой мужчина в больших очках с металлической оправой.
– Она умерла уже давно, – сообщил он. – Дня четыре, не менее.
– Причина?
– Пока трудно определить. Кто-то ударил ее тупым предметом. После вскрытия станет ясно. – Он с профессиональным безразличием взглянул на труп и повернулся к детективу. – Кстати, они не настоящие.
– Что?
Мужчина кивнул на тело:
– Ее груди. Это имплантаты.
– Господи Иисусе! – воскликнул Димонте. – Ты что, трахаешься с мертвецами?
Длинное лицо мужчины вытянулось еще больше, а челюсть отвисла.
– Не надо с этим шутить, – произнес он громким шепотом. – Представляешь, как такие слухи могут повлиять на человека моей профессии?
– Сделают тебе рекламу? – предположил Димонте.
Мужчина не улыбнулся. Он бросил на Майрона укоризненный взгляд и снова обратился к детективу:
– Думаешь, это забавно? Речь идет о моей карьере, черт возьми!
– Успокойся, Перетти, я тебя просто подколол.
– Ты меня подколол? Значит, моя карьера – повод для дурацких шуток? Какого дьявола ты себе позволяешь?
У Димонте сузились глаза.
– Ты слишком болезненно на это реагируешь, Перетти.
– Поставил бы себя на мое место, понял бы почему. – Патологоанатом с достоинством выпрямил спину.
– Ну-ну.
– Что?
– «По-моему, дама чересчур возмущена».
– Что?
– Шекспир, – пояснил Димонте. – Из «Макбета». – Он покосился на Болитара.
Майрон улыбнулся:
– Из «Гамлета».
– Мне плевать, кто это сказал! – бросил Перетти. – Ты рискуешь моей репутацией. Не вижу в этом ничего смешного.
– Что ты видишь, никого не волнует! – отрезал Димонте. – Нашел что-нибудь еще?
– Она носит парик.
– Парик? Нет, без шуток, Перетти. Ты раскрыл все дело. Осталось лишь отыскать убийцу, который терпеть не может парики и силиконовые груди. Это нам здорово поможет. Кстати, какие у нее трусики? Ты их уже понюхал?
– Я только…
– Сделай мне одолжение, Перетти. – Димонте расправил плечи и поддернул брюки. Поза важного начальника. Еще один образчик упрощенной мимики. – Скажи мне, когда она умерла, как умерла. А затем обсудим ее пристрастия в области моды, ладно?
Перетти пожал плечами и вернулся к трупу. Димонте посмотрел на Майрона. Тот заметил:
– Парик и имплантаты – важные детали. Он правильно сделал, что сообщил.
– Знаю, знаю. Просто хотел вправить ему мозги.
– Кстати, точная цитата: «По-моему, леди слишком много возражает».
– Ясно. – Димонте сменил зубочистку. Предыдущая была изгрызена, как конские удила. – Ты сам расскажешь мне, какого черта тут творится, или отвезти тебя в участок?
Майрон скорчил гримасу:
– В участок?
– Только не дури мне голову, ладно, Болитар?
Майрон заставил себя взглянуть на окровавленное тело. У него опять замутило в желудке. Он уже начал привыкать к запаху, хотя раньше его тошнило от одной лишь мысли, чем это пахнет. Перетти согнулся над трупом и делал тонкие надрезы, чтобы добраться до кишечника. Майрон отвернулся. Ребята из «Джона Джея»[6] обследовали комнаты, щелкая фотоаппаратом, – в общем, занимались своим делом. Напарник Димонте, парень по фамилии Крински, спокойно ходил вокруг и что-то записывал в блокнот.
– Зачем она сделала ее такой большой? – произнес Майрон.
– Что?
– Я про ее грудь. Понятно, что женщины ее увеличивают. Но зачем делать ее такой большой?
Димонте хмыкнул.
– Ты прикалываешься?
Подошел Крински.
