— Поговори с ним на первом этаже, — сказал Уин и передал Майрону пистолет. — А я поставлю машину в гараж и приберусь.
Глава 24
Уборка.
Майрон примерно представлял, что имел в виду Уин, хотя они никогда не обсуждали эти вопросы. У Уина было полно недвижимости, в том числе участок густого леса площадью три гектара в уединенном уголке округа Суссекс в штате Нью-Джерси. Выяснить, кто являлся владельцем участка, было невозможно. В крайнем случае поиски привели бы к некоей холдинговой компании на Каймановых островах. Но никаких имен узнать все равно бы не удалось.
Было время, когда Майрон совершенно не воспринимал методы Уина и бушевал от негодования. Он подолгу убеждал своего давнего друга в неприкосновенности человеческой жизни, рассуждал об опасностях самосуда и прочих моральных ценностях. Уин обычно смотрел на него и произносил всего четыре слова:
— Или мы, или они.
В принципе Уин мог бы затянуть «патовую ситуацию» на минуту-другую и прийти к соглашению с Близнецами. Мол, расходимся в стороны, и все остаются целы. Что-то вроде этого. Но не для того все затевалось.
Близнецов можно было считать покойниками сразу при появлении Уина.
Хуже всего было то, что Майрон больше не переживал. Он просто перестал об этом задумываться. И когда это произошло, когда он осознал, что убивать таких негодяев — благое дело, когда их глаза перестали ему сниться по ночам, вот тогда он понял, что пора завязывать. Спасая людей на тонкой грани между добром и злом, он каждый раз терял частичку своей души.
А может, и не терял.
Может, балансируя на этой грани и видя то, что находится по другую сторону, начинаешь лучше понимать, в каком ужасном мире мы живем. Миллионы Орвилов-Учителей или Джебов-Галстуков не стоят одной невинной жизни, будь то Бренда Слотер, Эйми Биль, Кэти Рочестер или его сын Джереми Даунинг, воюющий на Востоке.
Кто-то посчитает это аморальным. Возможно, только такова правда жизни. И к войне Майрон относился точно так же. В глубине души — в чем, конечно, он никогда и никому не признается — Майрону было абсолютно наплевать на мирных жителей, которые едва сводят концы с концами в забытой Богом пустыне. Ему было наплевать, исповедуют ли они принципы демократии, ощущают ли настоящую свободу и становится ли им легче жить. Но ему было совсем не наплевать на таких ребят, как Джереми. Если нужно, пусть умрут сто, тысяча людей с той стороны, лишь бы с его ребенком все было хорошо.
Майрон сел напротив Рочестера.
— Я говорил правду. Я ищу Эйми Биль.
Рочестер молча таращил глаза.
— Ты знаешь, что обе девушки снимали деньги в одном и том же банкомате?
Рочестер кивнул.
— Тому должна быть причина. Это не совпадение. Родители Эйми не знают твою дочь. По их мнению, Эйми тоже ее не знала.
— Я спрашивал свою жену и детей, — наконец открыл рот Рочестер. — Все уверены, что Кэти с ней не знакома.
— Но ведь они ходили в одну школу, — возразил Майрон.
— Это большая школа.
— Какая-то связь наверняка есть. Должна быть. Просто мы ее не видим. Поэтому ты и твоя семья должны ее искать. Поспрашивайте друзей Кэти. Просмотрите все ее вещи. Что-то их связывает. Если мы поймем, что именно, то приблизимся к разгадке.
— Вы не станете меня убивать? — спросил Рочестер.
— Нет.
Рочестер посмотрел куда-то вверх.
— Твой друг сделал все правильно. В смысле, что убил Близнецов. Звери. Если бы их отпустили, они бы стали пытать твою мать, пока она не прокляла бы день, когда тебя родила.
Майрон не отвечал.
— Я не должен был их нанимать, — сказал Рочестер. — Я просто потерял голову.
— Если ты ищешь прощения, то не по адресу.
— Просто хочу, чтобы ты понял.
— Я не хочу ничего понимать, — ответил Майрон. — Я хочу найти Эйми Биль.
Майрону пришлось заехать в «Скорую помощь». Доктор бросил взгляд на укушенную ногу и покачал головой.
— Боже праведный, на вас напала акула?
— Пес, — соврал Майрон.
— Его надо пристрелить.
Уин среагировал на шутку.
— Уже.
Доктор наложил швы и перевязал ногу, которая жутко болела. Он дал Майрону мазь для обработки раны и болеутоляющие таблетки. На улице Уин спросил, не потерял ли Майрон пистолет. Тот был при нем.
— Побыть с тобой? — спросил Уин.
— Я в полном порядке. — Машина набирала скорость по Ливингстон-авеню. — Что с теми двумя уродами?
— Канули в Лету.
Майрон кивнул. Уин пристально посмотрел ему в глаза.
— Их звали Близнецами, — сказал Уин. — Тот, что постарше, с галстуком, сначала откусил бы тебе соски. Это у них разминка. Сначала один сосок, потом другой.
— Понимаю.
— Никаких нравоучений, что я перестарался?
— Мне мои соски очень дороги. — Майрон коснулся рукой груди.
Когда Уин привез его к дому, была почти ночь. Около входной двери Майрон отыскал свой мобильник и проверил входящие звонки. Пропущенных звонков — большей частью деловых — оказалось много. Эсперанса проводила медовый месяц на Антигуа. Надо бы ей позвонить. Да теперь уже поздно.
Эли тоже звонила.
Когда-то он обещал ей заглянуть сегодня вечером. Они еще шутили, что заедет на поздний «утренник». Господи, неужели все это было сегодня?
Наверное, лучше подождать до утра. Но ведь Эли может волноваться. Да и здорово было бы услышать тепло в ее голосе. После безумного, изматывающего и заполненного болью дня ему этого ужасно хотелось. Все тело ныло, а ногу дергало.
Эли сразу сняла трубку.
— Майрон?
— Привет, не разбудил?
— К нам приходила полиция.
Теплоты в голосе не было.
— Когда?
— Несколько часов назад. Они хотели поговорить с Эрин. О каком-то обещании, которое девочки дали тебе в подвале.
