— Пусть это тебя не волнует.
— Что-то не очень убедительно, Джейк.
— Не забывай, — произнес Джейк, — кто во всем виноват.
— Твой сын.
— Эй! — Джейк покачал толстым пальцем. — Оставь Рэнди в покое!
Дрю Ван Дайн пожал плечами.
— Ты сам заговорил о вине.
— Он едет учиться в Дартмут. Это уже решено! И помешать этому я не позволю никому! Тем более какой-то тупой шлюхе.
Дрю сделал глубокий вдох.
— И все же вопрос остается: если Болитар продолжит копать, что ему удастся выяснить?
Джейк Вулф взглянул на него и ответил:
— Ничего!
Дрю Ван Дайн почувствовал, как у него заныла спина.
— Откуда такая уверенность?
Вулф промолчал.
— Джейк?
— Не волнуйся! Как я уже сказал, мой сын отправится в колледж. Для него все уже решено.
— Ты также сказал, что в основе каждого крупного состояния лежит преступление.
— И что?
— Она для тебя ничего не значит, верно?
— Дело не в ней. Дело в Рэнди и его будущем.
Джейк Вулф повернулся к окну и снова бросил взгляд на замок своего соседа из «Лиги плюща». Дрю собрался с мыслями и постарался не давать воли эмоциям. Он посмотрел на Джейка, подумал о его словах и о том, что они могли означать. И снова вспомнил о телефонном звонке с предостережением.
— Джейк!
— Что?
— Ты знаешь, что Эйми Биль была беременна?
В комнате стало тихо. Звучавшая в качестве фона песня закончилась, а следующая еще не началась. Зазвучала новая композиция, на этот раз — старый хит группы «Супертремп». Джейк Вулф медленно повернул голову и посмотрел через плечо. Дрю Ван Дайн понял, что для Джейка это была новость.
— Это ничего не меняет, — произнес Джейк.
— А мне кажется, что меняет.
— Как?
Дрю Ван Дайн вытащил из наплечной кобуры пистолет и направил на Джейка Вулфа.
— Угадай!
Глава 42
На витрине маникюрного салона в еще не снесенном аварийном доме в Куинсе красовалась вывеска «Делаем ногти». Само здание выглядело таким дряхлым, что, казалось, могло обрушиться, если на него просто облокотиться. Пожарная лестница настолько проржавела, что представляла гораздо большую опасность для жизни, чем дым с огнем. Все окна были закрыты ставнями или забиты досками. Здание имело четыре этажа и тянулось почти на целый квартал.
— Буква «н» на вывеске перечеркнута какой-то странной галочкой, — заметил Майрон, обращаясь к Уину.
— Это специально.
— Зачем?
Уин молча ждал, предлагая догадаться самому. Майрон еще раз посмотрел и прикинул варианты. «Делаем ногти» превращалось в «Делаем когти».
— Понятно, — протянул он. — Что ж, остроумно!
— У окон два вооруженных охранника, — обратил внимание Уин.
— Наверное, маникюр здесь особый.
Уин нахмурился.
— Скажу больше: охранники были выставлены, как только мисс Рочестер и ее кавалер вернулись.
— Они боятся ее отца, — сказал Майрон.
— Это логичное предположение.
— Ты что-нибудь знаешь об этом месте?
— Местная клиентура выходит за пределы моей области знаний, но не ее, — ответил Уин, кивая на кого-то позади Майрона.
Тот обернулся. К ним приближалась Верзила Синди, заслоняя солнце как во время затмения. На ней был облегающий наряд из белого спандекса[15] без всякого нижнего белья. К несчастью. На семнадцатилетней девчонке такой наряд еще мог бы выглядеть стильно, но на сорокадвухлетней женщине, весившей больше трехсот фунтов… чтобы смотреть на нее, требовались очень крепкие нервы. При движении все части ее тела дрожали и подпрыгивали, перемещаясь как им заблагорассудится, будто в белом шаре заперли с дюжину зверюшек и они самостоятельно рвались на волю.
Верзила Синди чмокнула Уина в щеку, потом повернулась и сказала:
— Привет, мистер Болитар.
Она заключила его в объятия, и ему показалось, что его обмотали изоляционной липкой лентой.
— Привет, Верзила Синди, — произнес Майрон, когда она поставила его на землю. — Спасибо, что так быстро приехала.
— Когда вы зовете, мистер Болитар, я бегу со всех ног.
Ее лицо оставалось невозмутимым, и Майрон никогда не мог определить, говорит она серьезно или шутит.
— Ты знаешь это место?
— Еще бы!
Она вздохнула, и лоси в радиусе сорока миль решили, что начался брачный период. Губы Синди были накрашены белой помадой, что делало ее похожей на персонаж из документальных фильмов об Элвисе Пресли. На лице — косметика с блестками, а на ногтях — черный лак, который, как она однажды призналась Майрону, назывался «Пино нуар». В свое время Верзила Синди исполняла на ринге роль «плохого парня», которая подходила ей идеально. Для тех, кто не посвящен в тонкости профессионального рестлинга, разыгрывавшиеся на ринге представления сводились к схватке добра со злом. Долгие годы Верзила Синди была злой воительницей по прозвищу Вулкан. Во время одной из жестоких схваток Верзила Синди так «изувечила» ударом стула изящную Крошку Покахонтас — Диас, что якобы прибывшие на место врачи «скорой помощи» были «вынуждены» унести ту на носилках. После этого разъяренная толпа поклонниц Диас ждала Синди у выхода, чтобы поквитаться за свою любимицу.
Когда Синди вышла на улицу, обезумевшие фанатки набросились на нее.
Ее запросто могли убить. Толпа, разгоряченная зрелищем и спиртным, не видела никакой разницы между представлением и реальностью. Синди пыталась скрыться бегством, но у нее не было шансов. Она дралась мужественно и отчаянно, но ее крови жаждали десятки фанаток Диас. Ей наносили удары камерами, палками и ногами. Когда она упала, толпа над ней сомкнулась.
Видя весь этот кошмар, Эсперанса попыталась вмешаться, но толпа ее не слушала. Даже их любимой Крошке Покахонтас не удалось вразумить их воздержаться от кровопролития. И тогда Эсперансу осенило.
Она вскочила на машину и «выдала секрет», что Верзила Синди только притворялась плохой, чтобы
