— Здесь нет никого с таким именем.
— Нет, есть, — возразил Майрон. — Она зашла в эту самую дверь двадцать минут назад.
Чернокожий сделал шаг навстречу Майрону.
— Вы назвали меня лжецом?
Майрон испытывал огромное желание заехать охраннику коленом в живот, но это вряд ли могло решить проблему.
— Послушайте, мы можем начать сейчас препираться и показывать, кто из нас круче, но это ничего не изменит. Я знаю, что она вошла. Я знаю, почему она прячется. Я не собираюсь причинять ей никакого вреда. У нас есть два варианта. Первый: она быстро поговорит со мной, и на этом все закончится. Второй: у меня на улице остались люди. Вы выбросите меня наружу, и я позвоню ее отцу. Он приведет с собой еще несколько. И все закончится очень плохо. Это не нужно ни вам, ни мне. Я просто хочу поговорить.
Чернокожий молчал.
— И еще одно, — продолжил Майрон. — Она боится, что я работаю на ее отца. Спросите у нее: если бы ее отец знал, что она здесь, стал бы он церемониться?
Охранник колебался.
Майрон развел руки в стороны.
— Я на вашей территории, безоружен. Какой от меня может быть вред?
Охранник выждал секунду-другую и спросил:
— Вы закончили?
— Мы могли бы повеселиться втроем, — добавила Верзила Синди.
Майрон взглядом заставил ее замолчать. Она пожала плечами и отвернулась.
— Оставайтесь здесь.
Охранник подошел к стальной двери и нажал кнопку. Раздался сигнал, дверь открылась, и он за ней скрылся. Прошло пять минут, и в комнату вошел лысый мужчина в очках. Он явно нервничал. Верзила Синди начала строить ему глазки, облизнула губы и взяла в ладони то, что должно было быть ее грудями. Майрон покачал головой, боясь, что она упадет на колени и начнет изображать бог знает что. В это время, по счастью, дверь снова открылась, и мужчина облегченно вздохнул.
— Пойдемте со мной, — сказал он, обращаясь к Майрону. — Вы один.
Верзиле Синди это не понравилось. Майрон успокоил ее взглядом и прошел за стальную дверь, которая сразу за ним закрылась. Майрон огляделся и присвистнул:
— Ого!
Там было четверо мужчин разной комплекции, но все покрыты татуировками. Кто ухмылялся, кто кривился. Все небриты и одеты в джинсы и черные футболки. Майрон старался понять, кто из них был главным. При коллективной драке многие ошибочно полагают, что надо начинать с самого слабого звена. И сильно ошибаются. Кроме того, если ребята хоть чего-то стоили, то с кого начинать — не важно.
Четверо против одного в закрытом тесном пространстве — никаких шансов.
Майрон выбрал стоявшего чуть впереди остальных. У него были черные волосы, и он более-менее подходил под описание спутника Кэти Рочестер, которое дали Уин и Эдна Скайлар. Майрон встретился с ним взглядом и не отвел глаз.
— У тебя есть мозги? — поинтересовался Майрон.
Брюнет нахмурился, удивленно и оскорбленно.
— Ты ко мне обращаешься?
— Если я скажу: «Да, к тебе», — то мы на этом покончим или ты еще раз это спросишь, а вернее, скажешь: «Со мной так не разговаривают!»? Потому что, если честно, ни у тебя, ни у меня нет на это времени.
Брюнет улыбнулся.
— Ты не назвал еще один вариант, когда разговаривал с моим другом в приемной.
— Какой же?
— Вариант три. — Он поднял вверх три пальца на случай, если Майрон не знал, что означает слово «три». — Мы сделаем так, что ты не сможешь позвонить ее отцу.
Он ухмыльнулся, и за ним ухмыльнулись остальные.
Майрон развел руки и спросил:
— И как же?
Брюнет снова нахмурился.
— Что?
— Как ты это сделаешь? — Майрон огляделся. — Вы наброситесь на меня — это ваш план? И что тогда? Единственный способ заставить меня замолчать — это убить. Вы хотите зайти так далеко? А как насчет моей чудесной помощницы в приемной? Ее вы тоже убьете? А как насчет моих других людей, — Майрон решил, что множественное число не повредит, — которые ждут на улице? Их вы тоже убьете? Или ваш план — избить меня и преподать урок, чтобы я знал свое место и не лез куда не следует? Если так, то я плохой ученик. Во всяком случае, в этом. И второе: я смотрю на вас и запоминаю ваши лица. Если вы решите напасть, то вам придется убить меня, потому что в противном случае я вернусь сюда ночью, когда вы будете спать, свяжу вас, оболью керосином пах и подожгу.
Проявив незаурядные актерские способности, Майрон Болитар продолжал держать голову ровно и по очереди внимательно оглядывал своих противников.
— Значит, — сказал он, — таков ваш «вариант три»?
Один из четверки переступил с ноги на ногу. Хороший знак. Другой украдкой бросил взгляд на третьего. Губы брюнета скривились в подобии улыбки. В дверь в конце комнаты постучали. Брюнет подошел к ней, чуть приоткрыл и, поговорив с кем-то, вернулся назад.
— Ты хорош! — одобрительно произнес он.
Майрон промолчал.
— Пошли.
Он открыл дверь и рукой пригласил Майрона войти. Они оказались в помещении с красными стенами, завешанными порнографическими плакатами и афишами порнографических фильмов. Там стоял черный кожаный диван, два кресла и лампа. На диване сидела испуганная, но невредимая Кэти Рочестер.
Глава 43
Увидев ее, Майрон подумал, что Эдна Скайлар была права: Кэти Рочестер выглядела старше и как-то взрослее. В руках она вертела сигарету, но та не была закурена.
Брюнет протянул руку.
— Меня зовут Руфус.
— Майрон.
Они обменялись рукопожатиями. Руфус сел на диван рядом с Кэти и забрал у нее сигарету.
— В твоем положении нельзя курить, милая, — сказал он, после чего зажег сигарету, взгромоздил ноги на журнальный столик и выпустил большое облако дыма.
Майрон остался стоять.
— Как вы меня нашли? — спросила Кэти.
— Это не так важно.
— Женщина, которая узнала меня в метро. Она проболталась, верно?
Майрон не ответил.
— Черт! — Кэти покачала головой и положила руку на бедро Руфусу. — Теперь нам придется искать новое убежище.
— Как, — произнес Майрон, показывая на афишу с обнаженной женщиной, раздвинувшей ноги, — и оставить все это?
— Это не смешно, парень, — отозвался Руфус. — И это твоя вина.
— Я должен выяснить, где Эйми Биль.
