Миссис Ламберт сидела в гостиной и лениво листала журнал. Она была, как всегда, со вкусом одета, а ее ухоженное лицо обрамляли роскошные светлые волосы. Когда Джина вошла, она оторвалась от чтения и посмотрела на нее:
— Здравствуй, дорогая. Сегодня был тяжелый день? Зачем ты надела это платье? Оно тебя старит. Что подумает Уолт?
Джина подошла к окну и открыла его. Оно выходило на маленький сад позади дома, за которым открывался замечательный вид на шпиль кафедрального собора.
— Я одеваюсь не для того, чтобы угодить Уолту, — безразличным тоном ответила она и, взглянув на мачеху, добавила: — Кристал, ты же знаешь, что я не собираюсь выходить за него замуж. Вы с ним почему-то воспринимаете наш брак как должное, в то время как я уже устала вежливо намекать Уолту, что это ошибка.
— Но, дорогая, он же такой надежный. С ним ты никогда не будешь в чем-либо нуждаться, — мягко заметила Кристал.
— К чему мне эта надежность, если я не люблю его, — возразила Джина.
— Есть вещи и поважнее любви, — жестко оборвала ее мачеха. — Тебе нужно спокойное будущее, уютный дом, достойный отдых и приличная одежда.
— Так ты вышла за моего папу, руководствуясь именно этими соображениями?
— Твой отец мне очень нравился, — поспешно ответила миссис Ламберт. — Прежде чем он разорился, у нас был замечательный дом, и я ни в чем себе не отказывала. — Она на минуту задумалась. — Трудно жить так, как мы сейчас живем. Благородная бедность... Кажется, так это теперь называется.
Джина не ответила. Ее мачеха жила в комфорте и не перетруждала себя. Она без зазрения совести принимала значительную часть зарплаты своей падчерицы, объясняя это тем, что Джина должна оплачивать те условия, в которых живет, а также услуги домработницы. Тот факт, что девушка довольно часто вынуждена была сама помогать на кухне и покупать продукты, Кристал во внимание не принимала.
Однажды Джина спросила мачеху, как бы та управлялась, выйди она замуж, на что получила небрежный ответ:
— Дорогая, я думаю, что это не будет проблемой. Уолт обо всем позаботится.
Джина припомнила эти слова, когда увидела своего «жениха», входящего в комнату. В свои тридцать лет он был весьма упитанного телосложения, которое впоследствии явно грозило ему полнотой. Уолт обладал приятной наружностью и одевался со вкусом, но Джина твердо знала, что ей нравился совершенно другой тип мужчин.
Перед ее внутренним взором вдруг возник образ доктора Флетчера. Эти мысли застали ее врасплох, и она совсем некстати покраснела, в результате чего тщеславный Уолт принял это как знак восхищения своей персоной.
Он принес цветы и бутылку вина, которые и вручил ей с самодовольной улыбкой, упиваясь собственной щедростью по отношению к дамам.
Уолт поцеловал миссис Ламберт в щеку и подошел к Джине, стоящей у окна в другом конце комнаты.
— Здравствуй, старушка. У тебя очаровательное платье и ты, как всегда, чудесно выглядишь.
Вот именно, «старушка»! Джина нехотя подставила Уолту щеку и взяла из его рук красные гвоздики.
— Спасибо за цветы, — сказала она. — Пойду посмотрю, как там у Салли идут дела на кухне.
Как только падчерица удалилась, миссис Ламберт извиняющимся тоном произнесла:
— Ты же знаешь, какая она стеснительная. — Она лукаво улыбнулась. — После ужина я оставлю вас наедине.
Салли, так и не пришедшая в себя, старалась, как могла, но суп получился пересоленный, бараньи отбивные слегка подгорели, а пудинг больше походил на запеканку.
Уолт, который считал себя гурманом, поглощал все эти яства с мученическим видом, рассуждая о политике.
Джина, как хорошо воспитанная девушка, изображала вежливый интерес, периодически вставляя в его речь вопросы, которые не требовали ответа. Но Уолту ничего другого и не надо было; упиваться звуками собственного голоса было для него более чем достаточно.
Пережевывая подгоревшие кусочки мяса, девушка погрузилась в размышления. Интересно, где живет доктор Флетчер? Конечно, он ей не нравился, но все равно, хотелось бы это узнать.
Она перехватила взгляд Уолта и совсем некстати улыбнулась ему. В этот момент миссис Ламберт объявила:
— Кофе мы будем пить в гостиной. Пойду предупрежу Салли.
— Лучше я сама схожу, — поспешно воскликнула Джина, надеясь хоть на минуту ускользнуть от страстного взгляда своего ухажера.
— Нет, дорогая. Проводи Уолта в гостиную, а я скоро присоединюсь к вам.
Последние лучи солнца мягко позолотили мебель в этой небольшой уютной комнате. Предложив Уолту присесть, Джина направилась к окну, однако он почти вплотную подошел к ней.
— Моя дорогая девочка, ты не представляешь, как долго ждал я этого момента. Я дал тебе достаточно времени, чтобы принять решение, и рассчитываю, что ты поступишь правильно, ведь, в конце концов, не такой уж я плохой трофей! — Он засмеялся над собственной шуткой. — В сентябре я получу отпуск, и мы сможем пожениться.
Джина отстранилась от него и села в маленькое викторианское кресло.
— Уолт, прежде чем ты еще что-нибудь скажешь, я хочу сообщить, что не выйду за тебя. Если это звучит грубо и жестоко, но нам давно пора расставить все точки над «i».
— Но почему? — Его голос звучал несколько обиженно, но не более того.
— Я тебя не люблю.
Уолт засмеялся.
— Глупышка! Конечно же, ты любишь меня, просто не хочешь этого признавать.
Джина недоуменно уставилась на него. Насколько нужно быть самовлюбленным, чтобы не понимать подобных вещей?
— Если бы это было так, я давно бы тебе об этом сказала. Мне очень жаль разочаровывать тебя, Уолт. Мы знакомы много лет и, если хочешь, можем остаться друзьями. Ты еще встретишь девушку, с которой найдешь свое счастье.
Уолт стоял посередине комнаты, глядя на нее.
— Я не хочу быть твоим другом, — с трудом выдавил он. — Насколько я могу судить по твоему поведению, ты недостойна этого.
Его слова напомнили Джине напыщенную речь персонажей исторических романов. Подавив раздражение, она поспешно ответила:
— Хорошо, договорились. Ты останешься на кофе? — Любой другой на месте Уолта отказался бы под любым благовидным предлогом. Но этот мужчина был не таков. Для него кофе, по-видимому, был гораздо важнее, чем возникшая между ними неловкость. — Итак, если ты решил составить нам компанию, прошу тебя присесть, — сказала Джина. — Не правда ли, сегодня замечательная погода? Я просто обожаю июль, а ты? Еще не очень жарко, и сад выглядит просто великолепно.
— Тебе совсем не обязательно поддерживать разговор. Я глубоко оскорблен, и светская беседа не в состоянии смягчить мою боль.
Только Уолт мог говорить подобным образом, подумала Джина. Почему она раньше этого не замечала? Вероятно, потому, что они слишком давно друг друга знали. С легкой усмешкой она произнесла:
— Я всегда думала, что разбить можно только женское сердце.
— Только ты, Джина... — начал Уолт, но его прервало появление миссис Ламберт и Салли с кофейным подносом в руках.
— Надеюсь, вы уже наворковались? — лукаво улыбаясь, спросила его Кристал.
