природным чутьем дракона, и поднялся на кухню. Там он столкнулся с полной женщиной примерно тех же лет, что и трактирщик, при появлении Джима сделавшей реверанс.
– Ух… здрасьте, – только и сказал Джим.
– Доброе утро, сэр Джеймс, – легко кивнула женщина.
Джим протопал по коридору и вышел в трактир. Он чувствовал себя неуютно, когда думал о встрече с хозяином или сэром Брайеном, но комната оказалась пустой. Входная дверь была открыта. «Для проветривания», – догадался Джим, ведь даже без ставень окна назвать окнами было трудно – просто узкие щелочки, выдолбленные для обороны, а не для вентиляции или освещения. Он вышел из дома и услышал голоса Брайена и хозяина, которые на конюшне осматривали белого коня Брайена, раненного после стычки в деревне.
Разговор о ранах коня напомнил Джиму о дырках в собственной шкуре. Сегодня он ощущал их как дюжину бритвенных порезов после неудачного бритья.
Инстинкт Горбаша подсказал зализать их, и Джим обнаружил, что гибкая шея и длинный язык превосходно дотягиваются до ран.
Зализав раны, Джим сел, огляделся и в десяти футах от себя увидел Арагха, сидящего на задних лапах.
– Доброе утро, – сказал Джим.
– Ты прав, утро неплохое, – подтвердил Арагх. – Провел ночь внутри?
– Да, – ответил Джим, – совсем внутри.
– Каждому свое, – хмуро заметил Арагх. – Меня-то никто не заставит не то чтобы переночевать в сарае, но даже просто зайти туда.
– Ты не участвовал в застолье вместе с остальными?
– Конечно, нет, – проворчал волк. – Это развлечение для людей. Мягки они, люди. Да, Горбаш, это касается и рыцаря, и лучника. Не телом мягки – духом. Десять лет жизни они кладут на то, чтобы научиться о себе заботиться, чем и занимаются потом на протяжении всей оставшейся жизни. Дальше этого им не шагнуть, ведь они помнят, как их ласкали, кормили, заботились о них; позже, когда жизнь предоставляет им шанс, они все равно пытаются наладить свой быт так, чтобы за ними снова ухаживали и ласкали их. А когда они становятся старыми и дряхлыми, они окончательно сходят с ума и мечтают только об одном – еще больше ласк и ухода. Такая жизнь не для меня, Горбаш! Первым предупреждением, что я одряхлел, станет горло, которое мне перегрызут!
Джима слегка передернуло. Оценка человеческой натуры, в придачу к вчерашнему обжорству, затронула струну куда более чувствительную, чем он предполагал. Но затем ему на память пришла вчерашняя сцена…
– Вчера Даниель чесала тебе за ушами, – вспомнил Джим. – И тебе это нравилось.
– Я ее не просил. Она сама делала это, – недовольно ответил Арагх. – Ха! Вот подожди, она и до тебя доберется!
– До меня?
Челюсти Арагха раздвинулись в беззвучной волчьей усмешке.
– Я-то ее знаю. Ты и твоя чушь барсучья о «даме сердца», Горбаш! Теперь их у тебя две!
– Две? – удивился Джим. – Ты придумываешь байки похлеще моих!
– Я?! Иди и убедись сам. Они с лучником сейчас вон за теми деревьями.
Арагх мотнул головой в сторону леса.
– Возможно, я так и сделаю.
Джим демонстративно повернулся.
– Удачи! – Арагх зевнул и улегся погреться на солнышке, положил морду на лапы и закрыл глаза.
Джим побрел в лес в указанном Арагхом направлении. Он вошел в тень первых больших деревьев, но никого не увидел. Вскоре уши уловили шелест голосов, недоступный на таком расстоянии для человеческого слуха. Он тихо приблизился, чувствуя себя так, будто подслушивает в замочную скважину, и остановился, когда увидел собеседников.
Они стояли на небольшой лесной поляне. Зеленая трава, высокие вязы вокруг, солнце, осветившее их, – картина, которую нелегко нарисовать и в которую невозможно поверить: Даниель, в камзоле и чулках, и Дэффид, под стать ей – идеальная иллюстрация для книги сказок.
Лук и колчан со стрелами висели за плечом лучника. Джим понял, что с ним тот не расстается даже во сне. Даниель, однако, где-то оставила и лук, и стрелы. Она была не вооружена; только нож был заткнут за пояс. Шестидюймовые ножны скрывали от постороннего взгляда шестидюймовый же клинок, на который в рукопашной схватке трудно не обратить внимания.
– …И вообще, – говорила она, – ты самый обычный лучник.
– Сравнение «самый обычный» не годится, леди, – мягко отвечал Дэффид.
– Даже
Он стоял в шаге от Даниель. Она была высока ростом, но Дэффид оказался гораздо выше девушки. Джим недооценил физических данных валлийца, которого видел только сидящим. Хансен мог бы сравниться с ним ростом, но на этом сходство заканчивалось. Дэффид был строен и гибок, как его лук, хотя плечи шириной могли бы сравниться с дверным косяком постоялого двора. Метафора «высечено из камня» как нельзя лучше характеризовала его лицо: прямой нос, квадратная челюсть, прямая линия глаз. Голос звучал мягко и музыкально; он был абсолютно прав, считая себя неординарной личностью.
Джим наблюдал, удивляясь пренебрежительной манере поведения Даниель. Как она могла отдавать предпочтение ему, – если, разумеется, Арагх говорил правду, – а не средневековому супермену. На мгновение Джим полностью позабыл, что находится в теле дракона, а не в своей обыденной человеческой плоти.
– Ты знаешь, о чем я говорю! – настойчиво произнесла Даниель. – Таких лучников, как ты, мне хватит на всю жизнь и еще останется. Почему я должна избрать именно тебя, лучник?
– Потому что я нахожу тебя прекрасной, леди, – ответил Дэффид. – Всю жизнь красота притягивала меня. И я всегда отчаянно боролся за найденную мной красоту. И я борюсь до последнего, пока не овладеваю ею.
– Неужели? Но я не побрякушка, болтающаяся на перевязи меча, сэр лучник! Я сама выберу избранника. Помни, что я добиваюсь своего куда упорнее, чем ты!
– Несомненно! Но я признался тебе и, пока жив, не потерплю конкурентов.
– Хм-м! Я выйду замуж за принца! – гордо заявила Даниель. – Что ты сделаешь с принцем?
– С принцем, королем, императором, Богом или Дьяволом я поступлю так же, как с любым человеком или зверем, который встанет между мной и той, кого я выбрал, леди. Один из нас непременно будет убит. Но этим убитым буду не я.
– Безусловно, – съязвила Даниель.
Она повернулась и зашагала прочь от Дэффида. Джим внезапно понял, что она движется прямо на него и через мгновение его присутствие будет раскрыто. Лучше притвориться, что подошел к поляне сию минуту. Он шагнул из-за деревьев.
– Ага, вот и сэр Джеймс! – обрадованно воскликнула Даниель. – Хорошо отдохнули? Как твои раны?
– Раны? – удивленно переспросил Джим. Вчера, омывая порезы, Даниель не возносила их до «ран». – Прекрасно! Спал без задних ног!
– Дорогой сэр Джеймс, – торжественно произнесла она. – Я дождаться не могла твоего пробуждения. Мне не терпится порасспросить тебя. Ты не против, если мы прогуляемся вдвоем?
– Да… разумеется, – согласился Джим. Он направлялся в лес с твердым намерением дать отпор глупым притязаниям Даниель. Но, оказавшись наедине с девушкой, утратил свою решительность. – Доброе утро, Дэффид.
– Доброе утро, сэр Джеймс, – любезно поздоровался лучник.
Даниель вцепилась в переднюю лапу Джима и потащила его в глубь леса.
– Побеседуем позже, Дэффид, – бросил через плечо Джим.
– Несомненно, сэр Джеймс.
Они быстро пересекли поляну. Даниель, пройдя сотню ярдов по глухомани леса, значительно сбавила шаг.
