травы; там, верно, таилось что-то такое, отчего лицо волшебника посуровело и осунулось. Джим сделал несколько шагов и разглядел причину столь разительной перемены в облике Каролинуса.
К горлу подкатила тошнота и Джим отвернулся. Подошли остальные соратники. В траве лежали останки рыцаря в доспехах.
Джим услышал резкий вздох Брайена, привставшего в седле.
– Жуткая смерть, – тихо произнес рыцарь, – какая жуткая смерть.
Он встал на колени, сложил руки в стальных перчатках и стал молиться. Драконы молчали. Дэффид, Даниель стояли рядом с волком. Никто из них не вымолвил ни слова.
Только Каролинус горящими глазами осмотрел тело, а затем жезлом провел по склизкому следу, ведущему от тела к башне. Такие следы обычно оставляет слизняк на листьях, но, чтобы оставить такую полосу, ему нужно иметь в ширину никак не менее двух футов.
– Червь… – пробормотал Каролинус. – Но не он убил человека. Черви безмозглы. Кто-то очень сильный терпеливо, не спеша, с расстановкой вбивал человека в землю…
Он резко вскинул глаза на Смргола, и тот повел себя как-то странно: он застенчиво опустил массивную голову.
– Я молчу. Маг, – запротестовал старый дракон.
– И пусть молчат все, пока не будет полной ясности, – ответил волшебник. – Вперед.
Брайен поднялся, постоял над телом, сделал беспомощный жест, словно желая распрямить изуродованное тело, но потом махнул рукой, отошел и взгромоздился на Бланшара. Группа пошла по дороге. Ярдов в ста от башни Каролинус остановился и вонзил в землю жест.
Арагх упал как подкошенный: он лежал на земле, жадно глотая воздух. Подбежала Даниель и, опустившись на колени, принялась накладывать шину из сухих веток, подобранных под растущим неподалеку деревом, и полосок, нарезанных из рукава камзола.
– Сейчас, – сказал Каролинус, и слово набатом отозвалось в голове Джима.
Туман сгустился. Соратники стояли в громадной пещере, стенами и сводом которой была мутно- молочная завеса марева. Они видели только крошечный участок равнины и башню на холме. Щупальца тумана скользили по камням, раскиданным у стен, и, изгибаясь, поднимались к облакам. Рассеянный свет, прорвавшийся сквозь тучи, зловеще подсвечивал башню, притягивая к ней взгляды и нагоняя еще больше жути.
– Покуда стоит мой жезл, – сказал Каролинус, – они не в силах лишить нас полностью света, дыхания и воли. Не отходите далеко от жезла, иначе я не смогу защитить вас. Пусть наши враги сами придут сюда.
– Где они? – спросил Джим, озираясь вокруг.
– Терпение, – сардонически произнес Каролинус. – Они скоро появятся, но не в том обличье, которого ты ожидаешь.
Джим глянул вперед: камни и башня. Сквозь молочную мглу не мог прорваться даже самый слабый ветерок, а воздух был тяжел и неподвижен. Хотя нет, легкое движение ощущалось подобно теплым атмосферным потокам, воздух слегка подрагивал, но его колебания были как-то неестественны. Все поблекло; по-зимнему похолодало. Как только Джим уловил дрожь воздуха, послышалось пение: высокий голосок вел бесконечную дисгармоничную мелодию, воскрешающую в памяти не то бред, не то горячку.
Когда Джим вновь бросил взгляд на башню, ему показалось, что происходящее каким-то образом действует на нее – башня становилась другой. Сейчас перед его глазами лежали развалины древнего строения. Но сердце Джима билось, и каждый удар нес с собой новые изменения.
Башня менялась; мгновение Джиму померещилось, что она цела, за ее стенами живут люди. Сердце забилось сильней: дорога и башня будто бы вздрагивали вместе с телом Джима: они то входили в зону видимости, то покидали ее…
Затем он увидел Энджи.
Он понимал, что стоит слишком далеко, чтобы видеть ее так отчетливо. На таком расстоянии и при таком освещении черт лица было бы не разобрать, но Джим видел девушку донельзя ясно, будто она была не более чем в двух шагах от него. Энджи стояла в прозрачной тени разрушенного портала, выходящего на балкон. Ее грудь мерно вздымалась с каждым вдохом, спокойные голубые глаза смотрели прямо на Джима, губы слегка приоткрылись.
– Энджи! – закричал он.
Он и представить не мог, насколько соскучился по ней.
Он и не предполагал, насколько жаждал ее.
Джим рванулся к ней, но остановился, наткнувшись на нечто столь же недоступное, как железобетонный блок. Он опустил глаза. В морщинистой руке Каролинус сжимал жезл, и Джим понял, что это и есть тот барьер, через который ему не перепрыгнуть.
– Куда? – спросил Каролинус.
– Туда! На балкон башни! Смотрите! – Джим показал, и остальные подняли головы, вглядываясь в указанном направлении. – Дверь! Неужели вы не видите? Сбоку башни, в дверном проеме!
– Ничего там нет, – раздраженно ответил Брайен, опуская руку, которой прикрывал глаза.
– Возможно, – сказал водяной дракон с сомнением в голосе. – Возможно… совсем в тени. Но я не уверен…
– Джим, – звала Энджи.
– Там! – крикнул Джим. – Слышали?
Он попытался отшвырнуть жезл, но толку от его усилий не было.
– Я слышу тебя, Энджи, – закричал он.
– Не надо кричать, – тихо отвечала она. – Я слышу тебя, Джим. Просто остальные здесь лишние. Приходи за мной один, мы отправимся домой, и все будет в порядке.
– Не могу! – закричал Джим, почти всхлипывая.
Жезл Каролинуса перекрывал дорогу.
– Они не пускают меня!
– Они не имеют права держать тебя, Джим. Спроси Мага, есть ли у него такое право, и он сразу же отпустит тебя. Но – настойчиво спроси! Спроси Мага, а затем приходи за мной один.
Джим в ярости повернулся к Каролинусу.
– По какому праву…. – начал он.
– Прекрати! – голос Каролинуса взорвался в ушах Джима пушечным выстрелом.
Голова закружилась, Джим наполовину оглох и ослеп. Глаза затянуло дымкой; слух притупился, будто уши были забиты ватой. Неестественно правдоподобный морок исчез, но Джим уверял себя, что Энджи по- прежнему стоит в сгустившейся тени портала.
– Почему? – гневно спросил Джим.
Маг не сдвинулся ни на дюйм, его темные глаза сверкали.
– Клянусь Всемогущими Силами! – закричал он, и уж его-то слова Джим услышал ясно. – Неужели ты, как слепой котенок, попадешься в первую же ловушку, которую они поставили для тебя?
– Ловушку? – переспросил Джим. – Я разговаривал с Энджи! И она…
Он не договорил. Каролинус жезлом ткнул в башню. Внизу, за камнями, раскиданными по склону, Джим разглядел громадную голову дракона.
Раздулся громогласный крик Смргола, прорезавший вязкую тишину.
– Брайагх! Предатель! Вор! Червяк! Иди сюда!
Брайагх открыл пасть и прорычал в ответ:
– Расскажи о башне Гормли, старый мешок с костями! Мы так боимся твоих рассказов, жирная дряхлая ящерица!
– Как ты… – Смргол наклонился вперед.
– Прекрати! – скомандовал Каролинус.
Смргол, привстав было на задние лапы, шумно опустился на песчаную землю.
– Твоя правда… – проворчал он, яростно сверкая глазами.
– Старая игуана! Погрейся на солнышке!
Но Смргол повернулся к Магу, так ничего и не ответив.
