пятнадцатилетнего брата. Началась непростая жизнь в родительском доме. Главным образом благодаря мудрости и терпению как моих родителей,так и Веры эта жизнь не стала адом, напротив, запомнилось много хорошего из того, что происходило в трудные первые годы нашей семейной жизни. За эти годы мои родители полюбили Веру, как родную дочь.
В результате нашего переселения в родительский дом к четырем семьям, заселявшим «коммуналку», добавилась пятая — наша (Вера благоразумно решила не нарушать привычный уклад ведения хозяйства свекрови, и наша молодая семья существовала самостоятельно). Несмотря на то что это как-то сказывалось и на соседях моей жене удалось установить вполне нормальные отношения с многочисленными жильцами перенаселенной коммунальной квартиры, с которыми нельзя было не пересекаться в тесной кухне.
Каждый день моей жизни после возвращения в Киев убеждал в том, что выбор шестнадцатилетнего подростка, влюбившегося в славную девочку Веру, был по-настоящему счастливым. Последующие годы только подтверждали этот вывод.
Приспособившись к жизни в новых условиях, мы время от времени начали ходить в кино, где демонстрировались заграничные, так называемые «трофейные» фильмы, изредка посещали оперный и драматические театры. Позже не раз бывали в филармонии на гастрольных концертах выдающихся исполнителей. Довольно много читали художественной литературы. В общем, старались как
В июле, во время моих летних каникул и Вериного отпуска, мы поехали в Харьков. Целый месяц жили в благоустроенной просторной квартире Вериных родителей, основательно отъелись на сытных и вкусных хлебах Агриппины Семеновны, которым, если Василий Александрович был дома, предшествовали непременные стопки спиртного. В эти дни я наконец встретился с Винокуровым, недавно вернувшимся из госпиталя, повидался с Сапожниковым. Через полгода они оба будут участвовать в торжестве по поводу рождения нашего первенца.
Теперь, упомянув об этом счастливом событии, я считаю возможным завершить мои воспоминания.
* * *
О последующих встречах однополчан читатель может прочитать в Приложении.
Послесловие
Очень коротко расскажу о главных событиях моей последующей жизни.
Летом 1949 года я получил «красный» диплом инженера-радиста и направление на работу в киевское ОКБ-483 Минавиапрома. В конце того же года был зачислен в очную аспирантуру КПИ. В декабре 1952 года представил диссертацию к защите и в январе 1953 года получил назначение на преподавательскую работу в Таганрогский радиотехнический институт.
Я не случайно называю месяцы: ведь именно тогда в СССР наступил пик государственного антисемитизма — недоброй памяти «Дело врачей». В Таганроге меня не взяли, отправили в Москву в распоряжение министерства. Там сначала предложили поехать в Томск, но на следующий день раздумали. Направляли в отрасли промышленности МПСС, МСП, МАТП — везде сначала заинтересованность, а после заполнения анкеты с указанием национальности — отказ.
В апреле 1953 года вернулся в ОКБ-483 (теперь на должность старшего инженера) и защитил диссертацию. В ОКБ, которое в 1960 году было преобразовано в НИИ, на протяжении более 40 лет увлеченно занимался разработкой радиолокационной аппаратуры и научными исследованиями в области радиоэлектроники. За эти годы был заместителем главного конструктора, главным конструктором, научным руководителем НИР. На пенсию ушел в 1993 году. Был автором и соавтором 24 изобретений, автором более 100 научных трудов. Награжден орденами Знак почета и Трудового Красного Знамени. В 1967 году стал лауреатом Государственной премии СССР в области науки и техники.
В 1955 году родился наш второй сын. В 1960 году семья получила отдельную квартиру.
Прошли годы, наши сыновья выросли, окончили институты, образовали собственные семьи. Оба — «технари», успешно работают. На радость мне и Вере выросли трое внуков. Значит, наша жизнь удалась!
В 1992 году случилось непоправимое — после тяжелой болезни ушла из жизни Вера. Я потерял самого дорогого на земле человека, самого верного друга. Спустя год оставил работу и вскоре переехал в США, где жил наш старший сын.
Здесь предаюсь воспоминаниям о прожитом, особенно об участии в Великой Отечественной войне, когда я был в гуще миллионов активных защитников Родины, чем продолжаю гордиться.
Часто посещаю местное кладбище, где захоронен прах Веры.
Поддерживаю связь с еще живыми друзьями военных лет и с семьями тех, кого уже нет...
В 2003 году перевел на английский язык десять коротких рассказов-воспоминаний о войне. Они были опубликованы в американском военно-историческом журнале.
Приложение.
Послевоенные встречи ветеранов войны
О боях, пожарищах, О друзьях-товарищах Где-нибудь, когда-нибудь Мы будем говорить. Вспомню я пехоту И родную роту...
Давно закончилась война... Но и в мирной жизни, вслед за семьей и работой, заметное место в моей жизни заняло фронтовое прошлое, оживавшее в общении и совместных делах с такими же, как я, ветеранами Великой Отечественной.
С первых месяцев моей «гражданской» жизни я осознал, что никогда не забуду о военном прошлом, особенно о людях, рядом с которыми воевал. Не раз испытывал желание снова побывать в местах боев, навестить могилы павших однополчан, еще больше — встретиться с живыми товарищами по оружию.
Читатель уже знает о том, как в первые послевоенные годы я встречался в Киеве с Баммом и Кочетовым, в Харькове — с Винокуровым и Сапожниковым.в Москве — с Пантелеевым.
Хотелось повидать еще многих однополчан, но я не знал их адресов. Попытки разыскать через городские справочные бюро ленинградца Дмитрия Репина и москвичку Веру Перлину оказались безуспешными.
В 1959 году бывшего командира нашей дивизии, отставного генерал-майора Тымчика назначили на работу в ДОСААФ Украины. Узнав об этом,я захотел встретиться с ним. Кирилла Яковлевича уважали в дивизии как храброго и человечного командира. За годы войны я лишь несколько раз видел его, да и то на расстоянии, а теперь представилась возможность познакомиться по-настоящему.
Оказавшись в кабинете Тымчика, я представился ему. Конечно, генерал меня не помнил и даже несколько названных мной фамилий однополчан ему ни о чем не говорили. На фотографиях военных лет, которые я принес, он тоже никого не узнал. Зато после упоминания о четырех памятных для меня боях (хутор Вишневый, Перекоп, Каркинитский залив, высота 111,4) Тымчик оживился и рассказал несколько
