народа: суданские полки на британской службе отличились во многих битвах. В годы Второй мировой войны они участвовали в боях в Эритрее, Эфиопии и Ливии.
Эфиопы
Ближайшими соседями суданцев были эфиопы. Этот народ, будучи арабским по происхождению, исповедовал христианство и жил в почти недоступном высокогорье на северо-востоке Африки. Их оружие и методы сражений во многом были сходными с теми, которые применяли суданцы, но они вели гораздо больше пограничных войн – эфиопы имели репутацию завзятых работорговцев. Несколько раз эфиопы сражались и с дервишами, а в 1889 году нанесли им серьезное поражение. Должно быть, это сражение стало бы достойным эпической поэмы – сталь против стали, – поскольку, хотя обе стороны располагали значительным количеством огнестрельного оружия, эти племена, в отличие от отменных стрелков на индийской границе, плохо представляли себе, как применять его.
Итальянцы, завладевшие территориями, примыкавшими к Эфиопии, провозгласили протекторат над этой страной. Эфиопы с этим не согласились, и в начавшейся войне нанесли кровопролитное поражение их набранным из местных племен войскам под Адувой (1896), убив, ранив и взяв в плен более 10 000 человек. Это поражение стало самым серьезным фиаско европейской державы в Африке от рук африканцев и положило конец всем итальянским притязаниям на Эфиопию вплоть до успешного вторжения в эту страну в 1935 году. Тогда даже исключительная отвага эфиопских вождей и их последователей не помогла им устоять против крупных итальянских сил, поддержанных самолетами и танками. Лишь в 1941 году началось освобождение Эфиопии британцами с помощью эфиопов, оставшихся верными императору Хайле Селассие. Основные итальянские силы капитулировали в мае, и в том же месяце император снова занял свою резиденцию в Аддис-Абебе.
Через несколько лет эфиопские повстанцы завоевали себе репутацию воинов, причем довольно жестоких: срезавших мясо для похлебки с бедер живого скота и кастрировавших павших или захваченных врагов, а затем носивших эти свои трофеи столь же гордо, как любой европеец свои государственные награды. Несмотря на эти прискорбные обычаи, эфиопы, чья приверженность христианству была, как можно судить, весьма поверхностной, имели задатки отличных солдат, а получив современную подготовку и вооружение, могли стать, если так сложатся обстоятельства, неплохими воинами.
Зулусы
В XVIII столетии одно племя из группы племен банту обосновалось в Юго-Восточной Африке. Они называли себя зулусами и постепенно, под руководством умелых вождей, стали значительной военной силой в Южной Африке. Зулусы, высокие гордые люди, первоначально были не более воинственным народом, чем их соседи, но обстоятельства вынудили их выработать военную систему, уникальную для примитивного народа. Африканская племенная жизнь вращалась в основном вокруг нескольких считаных сообществ полурелигиозного характера; именно от одного или нескольких таких сообществ и начала свое существование своеобразная полковая система. Молодые люди были сведены в полки, которые жили по строгим законам; им предписывалось безбрачие и другие дисциплинарные ограничения, без чего они были бы просто неуправляемыми ордами.
Воин-зулус со щитом, обтянутым кожей, метательными дротиками и коротким ассегаем (древковое колющее оружие. –
Чака, ставший вождем зулусов в 1800 году и проявивший недюжинный талант военачальника, продолжил укрепление военной дисциплины. Полки были расквартированы в их собственных поселениях, или краалях, право женитьбы давалось только королевским повелением, как награда за героический поступок. Обычный длинный
Во времена правления Чаки – Черного Наполеона – мощь зулусов и тех племен, с которыми они себя ассоциировали, быстро росла. Военная машина зулусов с ее беспощадной дисциплиной, превосходным командованием и четкой организацией была непобедима. Подчиняя себе другие племена, зулусы позволяли некоторым из них примкнуть к своему народу и устанавливали квоту на число молодых людей, которых те должны были направить в их армию. Все же остальные изгонялись, а их обиталища обращались в пустыню. На всем протяжении (28 лет) своего правления Чака почти обезлюдил Наталь, а грифы и шакалы шли по следам его быстро передвигающихся полков. Два отряда под командованием мятежных лейтенантов отделились от его войска и завоевали северные провинции страны; основная часть зулусской армии дошла до севера Ньясаленда[17].
Чака был убит в 1828 году своими сводными братьями, и один из них, Дингаан, рассорился с голландцами и предательски убил членов дипломатической миссии. За этим последовало внезапное нападение на буров, которые поселились в Натале (1838). Несколькими месяцами спустя буры сдерживали огнем войска зулусов под прикрытием своих фургонов, тогда как другие буры верхом на лошадях нанесли удар в тыл зулусам и разбили их у Кровавой реки.
Как можно предположить, дисциплина в правление Дингаана была уже не той, что при Чаке. Более поздний деспот, Сетевайо, восстановил ее в той мере, на какую был способен, и рассорился с англичанами, которые тогда были основной силой в Африке.
Война началась с катастрофы, когда британский командующий на виду у врага разделил свои силы и покинул укрепленный лагерь. Командир на поле боя отклонил совет южноафриканцев образовать из фургонов обоза защитный круг. В результате лагерь под Исандлхваной (22 января 1879 года) был взят штурмом силами 10 000 зулусов. Почти все европейцы (806 человек) и около 500 дружественных туземцев были убиты. Прямо с места победы несколько отрядов зулусов направились к Исандлхване, чтобы напасть на небольшой контингент британцев у Рорке-Дрифт. Британцы численностью примерно восемьдесят человек плюс триста больных и раненых в госпитале выдержали беспримерную битву. Будучи непрерывно атакуемы, с полудня до заката, они удерживали свои позиции, часть которых представляла собой баррикаду из ящиков печенья. Шесть раз они отбивали подошедшего едва ли не на дистанцию удара штыком неприятеля – и утром он отступил, оставив 350 человек убитыми.
Получив известия о катастрофе под Исандлхваной, Лондон, следуя обычной британской практике, в конце концов направил соответствующие силы, и кампания завершилась, подобно войне в Судане, когда волна за волной храбрые воины, атакующие британские каре, были уничтожены плотным ружейным огнем. Лишившись военной организации, зулусы вернулись к более мирным занятиям, вроде скотоводства. Но память о стройных рядах полуобнаженных воинов с черной кожей во главе со своими вождями, об овальных щитах, обтянутых воловьей кожей, и о сверкающих широких копейных наконечниках продолжает жить на страницах книг таких писателей, как Райдер Хаггард и Бертрам Милфорд, донесших до нас эхо боевого клича, стук копий о щиты и мерную поступь тысяч ног.
Из тишины фермы где-нибудь в пенсильванской глубинке и с временной дистанции во много десятилетий довольно просто следить за взлетами и падениями воинственных племен и рас, оставивших короткий, но кровавый след в истории. Минувшие годы придают прошлому налет очарования, хотя и нет сомнения в том, что многие кровожадные негодяи вполне заслужили свою судьбу, а их смерть от копья или пули лишь принесла пользу цивилизации. Но дервиши и зулусы, апачи и кайова (эти великолепные воины равнин, получившие признание «лучшей в мире легкой кавалерии»), туареги и берберы, арабы и пуштуны – все они оставили свой след в анналах военной истории. Возможно, это просто ностальгия, но не похоже на то, что нынешние их потомки смогут сравниться с туземными армиями былых времен, шедшими на смерть под многоцветными знаменами.
СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ
Военная история Соединенных Штатов в гораздо большей мере, чем история любой другой страны, демонстрирует громадную разницу между регулярным солдатом и солдатом-гражданином – то есть между профессионалом и дилетантом. Первые годы молодой республики снова и снова обнажали
