— А почему все в одном месте? Мы всегда разные вещи держали в разных кладовых.
— Без комментариев, — отрезал Озаки.
Курт почувствовал, что пытается пробить головой каменную стену.
Он решил попробовать ещё.
— Сдаюсь, — сказал он, сморщив нос. — Где вы её спрятали?
— Кого?
— Рыбу.
— Без комментариев.
— А почему?
— Потому, что все равно беде не поможешь, — сказал Озаки. — Это кондиционер. Что-то внутри заело.
— А что такое этот кондиционер? — спросил Курт.
— Вот тот ящик у тебя над головой.
Курт посмотрел, зажмурился, напряг память. Знакомая штука… Да, он не ошибся — в памяти вспыхнула картинка: страница 318 из учебника «Вспомогательные механизмы».
— Фантастика! — изумился Курт.
— Что?
— Вот это. — Курт показал на кондиционер. — Не думал что они в самом деле существуют. Я думал, они только в книжках. У тебя есть ремонтный набор первого эшелона?
— Ясное дело. А что?
Курт вытащил комплект из зажимов, открыл, отыскал маленькую отвёртку и пару иглогубцев.
— Я его починю, это нетрудно, — сказал он небрежным тоном.
— Нет, не трогай! — завопил Озаки. — Пусть лучше рыбой воняет, а то совсем без воздуха останемся.
Но прежде, чем он успел воспрепятствовать, Курт снял с кондиционера кожух и что-то нащупал в хитросплетениях начинки кончиком отвёртки. В кондиционере глухо зачмокало. Курт прислушался, задумался, потом ткнул отвёрткой куда-то в лабиринт жужжащих и постукивающих частей, медленно довернул какой-то винт на четверть оборота, и чмоканье прекратилось.
— Вот, видишь, — с видом победителя сообщил он, — больше вонять не будет.
Дрожащий всем телом Озаки сумел взять себя в руки и на его губах заиграла широкая улыбка.
— Меньше воняет! Нет, честное слово, меньше!
Курт повернул отвёртку на четверть, и в каюту ворвался свежий холодный аромат соснового леса. Озаки с наслаждением вздохнул, расслабленно опустился на кресло. На щеках заиграл румянец.
— Как тебе удалось? — спросил он наконец.
— Без комментариев, — любезно усмехнулся Курт.
Наступила тишина. Озаки напряжённо размышлял, и на это уходили все его силы. Как ни хотелось этого признавать, но лёгкость, с которой Курт починил кондиционер, произвела впечатление.
— Слушай, — спросил он с опаской, — а ты только кондиционеры умеешь чинить?
— Нет, не только, — сказал Курт и взмахом руки обвёл кабину. — Здесь почти все чинить надо, все неправильно смонтировано.
— Давай договоримся, — предложил Озаки. — Баш на баш — ты чинишь, я отвечаю на вопросы… некоторые вопросы, конечно, не все, — поспешно добавил он.
— По рукам, — согласился Курт.
Кое-что он уже понял. Во-первых, где бы он ни очутился, раньше он здесь не бывал. Значит, по ту сторону гор есть ещё один гарнизон, и о его существовании они даже не подозревали. Тревожила его другая проблема: как он сюда попал.
— Замётано, — сказал Озаки. — Начнём вот с чего… Ты в сантехнике разбираешься?
— А что это за зверь? — с любопытством спросил Курт.
— Водопроводные трубы, канализация. Они засорились. Уже давно.
— Можно посмотреть, — сказал Курт.
— Отлично! — воскликнул пилот и препроводил Курта в тесный отсек в кормовой части. — Можешь и душем заняться заодно.
— А что такое «душ»?
— Вон та изогнутая штуковина вверху, — показал Озаки. — Термостат не фурычит.
— Термостаты — это детский сад, — сказал Курт и закрыл дверь.
Десять минут спустя он снова возник в каюте.
— Не верю, — сказал Озаки, протискиваясь в душевую.
Он нажал рукоятку бачка. Послышался радующий душу шум воды. Потом Озаки сунул руку в отделение душа и повернул рукоятку влево. Ударили игольчатые струи холодной воды. Пилот с трепетным изумлением воззрился на Курта.
— Если бы я не видел собственными глазами… Ты заработал два ответа.
Курт с любопытством взглянул в отсек.
— Ну ладно, я их починил. Теперь объясни, для чего они нужны?
Озаки вкратце объяснил, и на лице Курта отразилось изумление. Он разбирался в приборах и прочем оборудовании, но ему и в голову не приходило, что их можно применять.
Переваривать эту новую идею было нелегко.
— Если бы я не видел собственными глазами… — медленно проговорил он.
Да, когда он вернётся домой, будет что рассказать! Домой… Курт вспомнил о насущной проблеме — определить, где он сейчас находится.
— Как далеко от гарнизона? — спросил он.
Озаки быстро подсчитал в уме.
— Примерно две световые секунды.
— А в километрах?
Озаки ещё раз занялся устным счётом.
— Где-то шестьсот тысяч. Если хочешь, могу вычислить точную цифру.
У Курта отвисла челюсть. Не может быть! Даже Имперский Главштаб не может располагаться так далеко! Он попытался перевести километры в дневные переходы отряда, но тут же обнаружил, что не в силах. Он понял, что запутался и должен собственными глазами посмотреть, где же он очутился.
— Как выйти наружу?
Озаки показал на воздушный шлюз в дальнем конце отсека.
— А что?
— Хочу на пару минут выйти прогуляться, а то никак не соображу, где мы находимся.
Озаки не поверил своим ушам.
— Слушай, что у тебя на уме? — раздражённо спросил он.
Теперь настал черёд Курта удивляться.
— Да ничего. Я хочу понять, где нахожусь и в какой стороне находится гарнизон. Я хочу вернуться.
— Долго же тебе придётся идти, и погода не очень тёплая, — засмеялся Озаки, нажал кнопку, которая управляла лучевым экраном иллюминатора.
— Взгляни.
Курт увидел пустоту, чёрно-фиолетовое ничто с далёкими светящимися точечками, похожими на булавочные головки. Он вдруг почувствовал себя страшно одиноким, потерянным в чёрной безграничности. Не было ни низа, ни верха. Голова у Курта закружилась, иллюминатор куда-то поплыл. Он почувствовал, что ещё секунда — и он потеряет рассудок. Он закрыл глаза ладонями, отшатнулся, попятился на середину каюты.
Озаки вернул шторку экрана на место.
— Производит впечатление поначалу, а?
В голове Курта всегда имелся своеобразный автоматический компас. Как бы далеко он не забирался, стрелка всегда указывала точно на родной гарнизон. Теперь, первый раз в жизни, стрелка вращалась беспомощно. Неприятное чувство. Он обязан сориентироваться!
