Маг все еще мялся. Боялся, видимо, того шага, к которому его толкал иномирец. Но все сомнения Поля исчезли, когда он обернулся и заметил какими взглядами на него смотрят.
На нем ответственность за жизни этих людей. И он обязан их спасти!
… Любой ценой.
Воздух в катакомбах плыл. Стены потрескивают, словно сухие дрова… Обитатели подземелий непонимающе оглядываются, обмениваются мнениями, но убегать не спешат.
Ибо — некуда.
Везде, где был хоть кто-то наделенный инстинктами или разумом, отмечал это странное повышение температуры.
Пламя родилось мгновенно.
Беспощадное, яростное.
Оно прокатилось везде, выжигая все живое.
Крики умирающих длились недолго — даже Серебро, которое могло выжить там, где другие не продержались бы и нескольких секунд, сгорело в зародившемся пламени, словно солома. Сгорели практически мгновенно.
— Ложись!
Крик мага, до этого стоящего с закрытыми глазами, дошел до людей не сразу. Все их внимание было сконцентрировано на наступающем противнике, атаки которого пока были безрезультатны — в тумане монстры застывали и валились на пол иссушенными мумиями.
Исток грубым, даже топорным способом выжимал всю магию из попавших в него. Из всех, кто относился к чужим Сосредоточениям. Даже некоторые воины отряда чувствовали себя некомфортно, те, у кого концентрация Серебра в крови была достаточной, чтобы уже не относится к человеческому роду.
Грохот нарастал. С потолка посыпался мусор, несколько сталактитов с треском сломались, пещера с каждой минутой стала все больше напоминать поле боя. Вжимаясь в грязь, люди шептали молитвы всем Богам, которых знали, лишь бы только этот катаклизм, вызванный магом, не задел их.
Всякая ориентация пропала. Воздух разогрет, словно в доменной печи. По ушам бьет непрекращающийся грохот. Вопли существ, полные животного ужаса и боли заставляют вжиматься в пол еще сильней. Сейчас всем было едва ли не страшней, чем когда их атаковали — там люди могли хоть ответить ударом на удар. А тут бессилие и пугающая неизвестность — что же такое сделал маг, не убьет ли это их самих?
Отряд продвигался к выходу. Изменения, что произошли, пугали.
Оплывшие стены. Кости тех, кто попал под жуткое колдовство Поля, рассыпаются жирными хлопьями сажи от малейшего прикосновения. А встречаются останки обитателей подземелья часто. Поэтому уже через пару минут отряд с надрывом дышит — копоть, забившая легкие, осевшая на одежде, лице, въедающаяся в глаза, была вездесущей.
Стены, потолок, пол — все продолжало содрогаться, как будто магия Поля не хочет утихать. С каждой минутой, которая приближала отряд к выходу, последний мрачнеет все больше и больше.
Выход.
От руин дома, через подвал которого отряд проник в катакомбы, ничего, практически, не осталось. Такое ощущение, будто его раскидало сильнейшим взрывом. Хотя, если судить, по тому, что творилось в подземельях — так оно и есть.
Ночь. Но вокруг светло.
Пляшущий, кроваво-мрачный свет исходит от горящего города. Из-под земли бьют громадные гейзеры пламени, сжирая все, что окажется рядом.
Сквозь рев и треск пламени иногда прорывались крики полные боли и страданий. В них уже мало от человеческого. Никакая боль физическая не идет в сравнение с той, когда люди видят, как их родные за доли секунд превращаются в живые факелы, сгорая дотла у них на глазах. После такого сохранить рассудок сложно.
Отряд молчит.
Они спаслись… но какой ценой?
Шарахаясь от каждого крика, уворачиваясь от рушащихся зданий объятых пламенем, воины не разговаривая и не смотря друг на руга бегут к выходу из погибшего города.
Девушка, молодая… когда-то. До того момента, пока ее не охватил огонь. С диким криком она вылетела прям под ноги Полю. Пламя обглодало ее, но жизнь по непонятным причинам еще держится в теле. От боли девушка ничего не понимает, умолкает. Сил не остается даже на крик…
— Помоги ей! — иномирцы и охрана едины в этом желании.
Маг пустым взглядом, в котором нет ни капли сознания, смотрит на девушку. Спасти ее невозможно… но это они виноваты в том, что с ней случилось! И если в присутствующих осталась хоть капля человеческого, девушке необходимо помочь!!!
В общей тишине окутавшей отряд, слова Амайи еще ужасней:
— Убей ее.
Два слова. Два коротких слова. Но сколько смысла, и неотвратимости.
Маг резко обернулся, ярость мгновенно скрыла разум. Он сейчас готов убить. Только не девушку, а того, кто во всем виноват.
— Мы не можем ей помочь, а сама она умрет не скоро… — Пауза. — Прими ответственность за то, что сделал!
По лицу мага бегут слезы.
Слезы ярости к пленнику, который довел его до такого шага. Слезы ненависти к самому себе, за то, что Поль согласился на него.
Маг спас отряд. Почти три десятка жизней… в обмен на четыре тысячи людей непричастных к происходящему.
Это его выбор — маг знал, к чему приведет предложение иномирца. Но понадеялся, что судьба не сложится так… так неотвратимо. Положился на шанс. Который его подвел.
Лучше бы они там умерли.
Заклинание 'Вечного Сна' само легло, легко как никогда, на девушку. Даже напрягаться не пришлось.
… Но почему хочется чтобы не у нее, а у Поля, у него самого, остановилось сердце?
Весь остальной путь маг уже не думал. Его взор отмечал сотни смертей, а душа… душа была мертва. Разум полностью отключился.
Люди, бросающиеся в пламя, лишь бы вытащить тех, кто им дорог. Женщины над телами детей. Молодые, старые… лишившиеся родных они шагают в огонь. Воссоединиться с ними хотя бы в смерти.
Есть и иные. Те, с которых сполз налет человечности и они убивают, насилуют, грабят. В момент, когда смерть смотрит в лицо, они стали собой. Наружу вылезло все, что до этого было загнанно поглубже в сознание.
Никакой Хаос не сравниться по отвратительности с тем, что таиться в самом человеке. Грязь, злоба, ненависть — неуправляемое, оно создает нелицеприятную картину.
Выжженное поселение осталось позади. Отряд без потерь выбрался, но душевно люди были столь вымотаны, что отойдя на пару километров от стен, устроили привал.
Тяжелая, давящая на психику тишина. Никто не разговаривает. Каждый сейчас переживет раз за разом картины увиденные на улицах города. Каждый сейчас отвечает для себя самого на вопрос: стоило ли их спасение всего происшедшего? Пусть говорят — 'своя кожа ближе к телу', но иногда чужая мудрость утрачивает смысл.
От команды и иномирцев ничего не зависело, но кому от осознания этого легче?
Тишина. Гнетущая…
Наутро один бросился на меч, еще один повесился, третий тихо исчез из лагеря. Куда? зачем? — неизвестно.
Пленникам такой роскоши не позволили.
Ни умереть, ни исчезнуть.
