– Я не отвечаю за то, что пишет пресса, которой ты веришь, – равнодушно отозвался Питер, отпивая из бокала.
– Значит, репортажи о твоих похождениях слишком приукрашены? – с сомнением спросила Сузанна.
– Я не знаю, что тебя интересует, но твердо убежден – если я хотел, чтобы женщина немного помурлыкала, я добивался этого довольно легко.
Хотя Сузанна понимала, что Пит дразнится по ее спине побежали мурашки. Он буквально гипнотизировал Сузанну, пробуждая в ней острое сексуальное желание. Чтобы собраться с силами, Сузи маленькими глотками выпила сок.
– Не забывай, что, когда кошки мурлыкают, они тоже выпускают коготки. И возможно, в один прекрасный день тебе придется пожинать плоды своего отношения к жизни. – Вот бы оказаться тогда рядом с Питом, пронеслось у нее в голове.
– Что-то подсказывает мне, что утешения я от тебя не дождусь, – угадав ее мысли, предположил Ньюмен.
Сузанна раскрыла рот, чтобы подтвердить его слова, но тут подошел официант.
– Извините, вы что-нибудь выбрали?
Взяв меню, Питер взглянул на спутницу.
– Может, позволишь мне заказать? – спросил Ньюмен.
Сузи кивнула. Хотя обычно предпочитала делать это сама. Но ей хотелось узнать вкус Питера.
Он обратился к официанту, называя блюда по-французски.
От неожиданности Сузанна широко раскрыла глаза.
– Ты всегда выбираешь блюда для дам? – Сузи не верила, что женщины получают удовольствие, когда им пытаются что-то навязать.
Откинувшись на спинку стула, Питер пристально рассматривал Сузанну.
– Я поступаю так, если меня просят. Я никого ни к чему никогда не принуждаю, – промолвил он со значением.
Впрочем, Сузи не удержалась от очередной шпильки.
– Я подумала, а вдруг ты смутишься, если я закажу дорогое блюдо?
– Что же удержало тебя? – поинтересовался Питер.
Сузанна на секунду опустила глаза, прежде чем сказать правду.
– Признаюсь, я испытывала искушение, но потом решила, что скорее сама останусь в накладе, чем твой карман, – непринужденно пояснила Сузанна, пригубливая бокал.
Питер довольно улыбнулся:
– Я рад, что ты научилась иногда обуздывать свои желания. Однако можешь не беспокоиться. Я помню, что ты обожаешь рыбу, а потому заказал тебе камбалу под лимонным соусом.
Сузи вздохнула. Если бы пришлось составлять список ошибок Ньюмена, тот оказался бы слишком коротким!
– Ты прекрасно говоришь по-французски. Я изучала это язык.
Лицо Питера смягчилось.
– Я занимался с замечательным преподавателем. И пока ты не успела спросить, сообщаю, что это была женщина. Но не понимай меня превратно. Моя мать – возможно, ты не помнишь – наполовину француженка. Она настояла, чтобы с детства я изучал иностранный язык. Когда я проводил каникулы у ее матери, то есть у своей бабушки, там мне разрешалось говорить только по-французски. К счастью, у меня оказались способности к языкам, теперь мои знания очень пригодились, ведь я часто совершаю деловые поездки в европейские страны.
Сузанна слушала с любопытством, припоминая весьма элегантную женщину, которая в их детские времена иногда заходила к ним в мастерскую за Питером.
– Твоя мать – очень красивая женщина.
– Она прекрасно сохранилась, только волосы поседели.
– Кажется, твои родители уехали отсюда вслед за тобой, да? А отец, по-моему, был крупным физиком?
– Отец занимался кибернетикой, затем сделками в электронной промышленности и с недвижимостью. Он умер несколько лет назад, а мать вернулась в Лион. Я довольно часто навещаю ее. Маман вполне довольна жизнью, но ей недостает отца. У них был счастливый брак.
Сузи заметила, как изменилось выражение его лица, и у нее сжалось сердце. На секунду она представила себя тоже любящей и любимой, окруженной смеющимися детьми. Сузанна снова ощутила свое горе, ей захотелось плакать. Больно прикусив губу, она удержала непрошеные слезы. Реальные жестокие факты всегда придавали ей силу. И Сузи, улыбаясь, подняла бокал.
– Давай выпьем за прекрасные семьи, – предложила она, тряхнув головой.
Питер поддержал тост. Правда, с некоторым сомнением.
– Я полагал, ты не веришь в прочные браки.
Глядя на пустой бокал, Сузанна вспомнила недавний разговор.
– Почему же? Тост не касается только меня. А потому я намерена и впредь оставаться независимой.
– И необремененной обязательствами?
Сузи хитро прищурила глаза.
– Не пытайся меня уличить. У тебя тоже нет обязательств. А ведь ты старше меня! – непринужденно воскликнула она, хотя на сердце стало тяжело.
– Повторяю, я еще не встретил любимую женщину, – напомнил Питер.
Сузанна фыркнула.
– Зато ты преуспел в выборе претенденток! Никогда не поверю, что по натуре ты романтик.
Взгляд голубых глаз стал пристальным.
– Я предупреждал, что ты судишь обо мне слишком поверхностно.
– Да, но любовь… – начала она скептически.
– Любовь, как известно, сворачивает горы.
– Так же, как и динамит! – мгновенно откликнулась Сузи, но Ньюмен остался серьезным.
– Смейся, смейся, но о любви мечтают все, не зависимо от того, признают ее или нет.
Словно тонкая иголка вонзилась в сердце Сузанны. Да, ей тоже нужна любовь. Иногда бывает так тоскливо, будто в душе образуется бездонная пропасть. Но усилием воли Сузи всегда заглушала боль. И сейчас она скрыла переживания за недоверчивой улыбкой.
– Даже ты?
Питер спокойно кивнул.
– Даже я. Уверен, что я обязательно встречу женщину, с которой захочу соединить свою жишь, – сказал он так искренно, что она не решилась возражать.
Ньюмен задел Сузанну за живое, отбив охоту к насмешкам. И хотя его слова шли вразрез с тем, что она знала о Питере, она все же поверила ему.
– Надеюсь, ты найдешь свою любовь, – тихо произнесла Сузи. Почувствовав себя неловко под проницательным взглядом, она посмотрела на столики. – Я проголодалась! А ты?
– Спасибо, – вдруг мягко сказал Питер.
Сузи насторожилась.
– За что?
– За честность.
Она побледнела.
– Я… – И, не закончив фразу, вздохнула: – Ты прав, нельзя смеяться над мечтой.
– А ведь ты намеревалась. Почему же раздумала?
– Не придавай моим поступкам смысла, которого в них нет. Мной руководил благородный порыв, не заставляй сожалеть о нем, – коротко предупредила Сузи.
Ей не хотелось, чтобы Питер догадался о мотивах ее поведения. Он обладал острым умом и вполне мог докопаться до истины. Возможно, Ньюмена лишь позабавит ее тайна, а для нее это будет катастрофой. Только напускное безразличие спасет. Она не нуждалась в жалости, а особенно в сочувствии Питера!
