направляясь к Сузанне.
Вдруг она заметила на его щеке след губной помады. Именно такой розовый оттенок предпочитала блондинка, и Сузи поняла, чем занимался с ней Ньюмен. Она автоматически подняла руку и стерта улику с мужской щеки.
– Зачем же оставлять следы? – насмешливо заметила Сузи. – Тебе не идет этот цвет. – Она повернулись, намереваясь уйти, как вдруг Питер крепко схватил ее за запястье. В голубых глазах промелькнуло озорство.
– А может, я оставил след помады специально, – тихо произнес он.
Сердце Сузанны екнуло, но она справилась с волнением и насмешливо приподняла брови.
– И какую же цель ты преследовал? – улыбнулась она, надеясь, что Пит, не заметил, как дрогнул ее голос.
На лице Питера появилось обольстительное выражение.
– Любопытно было посмотреть на твою реакцию. Ведь женщины непредсказуемы.
– И что же ты ожидал от меня? – с вызовом спросила Сузи, с тревогой ощущая, что он стоит к ней слишком близко. Усталости как не бывало, чувства обострились до предела.
– Ты же считаешь меня повесой, причем в большей степени, чем дамы, с которыми я встречаюсь.
Сузанна ухмыльнулась, слегка наклонив голову:
– А ты, как я понимаю, завел еще одну блондинку в веренице подобных ей.
Глаза Питера заблестели.
– Что ты имеешь в виду? – с недоумением спросил он.
Разговор только возбуждал девушку, напоминая их прежние перепалки.
– Ну-у, ты крепко поглупел, если не замечаешь, что все твои пассии явно на одно лицо, даже имена начинаются с одной буквы – Дэф, Дарла, Дебра… – перечисляла девушка.
Питер отпустил ее руку.
– Я и не подозревал, что ты так подробно знаешь о моих увлечениях.
Сузи деланно вздохнула, ощутив на коже прикосновения Питера. Она с иронией взглянула на Ньюмена.
– Так ведь твое фото с очередной приятельницей довольно часто появляется на страницах газет. Между прочим, – добавила она, – надеюсь, ты накормил свою подружку и окружающим не придется лицезреть, как она пожирает тебя глазами на виду у всех?!
– Значит, ты за нами наблюдала? Ну что ж могу удовлетворить твое любопытство. Дороти очень страстная женщина.
– Ах так! – В голосе Сузи прозвучал сарказм. – И где же ты ее подцепил?
Питер хитро прищурился.
– А вот это тебя не касается. Итак, тебе понравилось шоу?
По правде сказать, не очень, подумала Сузанна.
– Оно напоминает зоопарк, когда кормят тигров. Хищники примерно так же хватают куски мяса, раздирая их острыми клыками! – заявила она, легко передернув плечами.
От такой аналогии Питер нарочито содрогнулся и поморщился.
– По-твоему, моей жизни что-то угрожает?
В глазах Сузи плясали чертики.
– Скорее, твоей свободе.
Питер притворился, что глубоко задумался.
– Видимо, она посягает на мою независимость? – невинно спросил он.
Девушка засмеялась.
– Посягает? Да блондинка считает, что ты у нее в кармане! На твоем месте я бы поостереглась. Советую хорошенько прислушаться, ты сразу различишь венчальный перезвон колоколов! – Сузанна откровенно издевалась над старым приятелем.
Питер усмехнулся:
– Кажется, тебя забавляет, что я влип, да, Огонек?
Сузанна улыбнулась:
– Удивительно, – хохотнул Питер, – что ты не догадалась занять место, пока оно было свободно.
– Иногда я делаю глупости, но с ума пока не сошла! – аккуратно парировала его реплику Сузи, хотя от его предположении сердцебиение участилось.
– К сожалению, в твоих словах не прозвучало отчаяния, – сухо заметил Питер.
– С гостями я всегда вежлива, – не моргнув глазом, заметила Сузанна, и Питер, запрокинув голову, расхохотался.
Успокоившись, он внимательно посмотрел на Сузи.
– Знаешь, Огонек, я рад, что ты не изменилась. В тебе столько же пламени, как и в твоих волосах. А в таком настроении ты выглядишь очень забавно.
Девушки с притворным ужасом глядела на Питера.
– Забавнее, чем Дороти?
– Несомненно. Дороги более женственна, – мягко пояснил он.
Его откровение выглядели грубоватым упреком. В сердце Сузанны мгновенно погасла радость, словно она испытала шок. Неожиданная атака Питера запала ее врасплох. Девушка слишком расслабилась, потеряв контроль за ситуацией. Нервно усмехнувшись, она заметила, как дрожат ее руки.
– Значит, ты думаешь, что я бесчувственна и даже фригидна?
Питер пожал плечами:
– Мужчины предпочитают тепло, а не лед, – заявил он.
Сузанна покраснела:
– Интересно! Значит, если я что-то обещаю, а потом говорю 'нет', то это называется кокетством, а если отказываю сразу, то мое поведение расценивается как холодное безразличие?
Питер с любопытством наблюдал, как разъярилась Сузи.
– Ты не поняла. Я имею в виду, что ты постоянно находишься настороже, чтобы никто не смел, переступить при общении определенную тобой черту.
– А что толку говорить о правилах, если не выполнять их? – настаивала Сузанна.
– А разве в любви есть правила? – возразил Питер. – Эмоции неуправляемы.
– Да, – согласилась она. – Но меня не увлекают любовные приключения. Настоящее чувство подразумевает создание семьи, а я не хочу иметь детей. И тем более не намерена связывать жизнь с одним мужчиной. Любовь я считаю ловушкой, а мне хочется оставаться свободной. – Сузанна явно лгала, но Питер этого не распознал.
– Интересная теория, – протянул он насмешливо. – Только ты забываешь, что жизнь обычно нарушает наши планы.
Сузанна понимала эту истину слишком хорошо. Именно поэтому не надеялась на случай.
– Только не мои, – возразила она. – Я не допускаю, чтобы меня застали врасплох. Свою жизнь я строю согласно собственным желаниям. – И Сузи гордо подняла подбородок.
– Беру свои слова обратно. Ты все-таки очень изменилась, Огонек, – заметил Питер.
Видимо, не в лучшую сторону, могла бы добавить Сузанна.
– О Боже! Неужто мое поведение тебя шокирует! – деланно засмеялась она.
Питер не скрывал разочарования.
– Я сравниваю милую приятную девушку, которую знал с детства, с женщиной, которая сейчас передо мной.
Сузанна отвернулась, чтобы успокоиться, и подошла к окну.
– Не могу же я вечно оставаться ребенком! – задернув штору, она посмотрела на Питера с вызовом.
Тот наблюдал за ней, словно пытался разгадать головоломку.
– Зачем впадать в крайности! Что с тобой, Огонек?
Сузанну никто не спрашивал о ее переживаниях. Окружающие воспринимали как должное то, что она говорила или делала. А потому проницательность Питера ее опечалила. Увы! Время откровений давно
