Кьяра неподвижно стояла посреди комнаты, глядя Никколо вслед. Она сама во всем виновата. Но от этого не легче. Она должна заставить Никколо поверить ей. И Филиппо тоже. Она любила обоих до безумия. При мысли о том, что она должна расстаться с ними, ей становилось страшно.
Не в силах больше находиться в этой комнате, в которой Никколо когда-то впервые поцеловал ее, она медленно вышла в холл. Навстречу ей по лестнице торопливо спускался Никколо. При виде его напряженного лица у нее упало сердце.
– Филиппо?
– Его нет в комнате, – бросил Никколо. – Думаю, он в конюшне, с Султаном. Он всегда убегает на конюшню, когда ему плохо.
Кьяра рванулась вперед, но он схватил ее за руку-
– Я сам схожу за сыном. А ты молись, чтобы с ним ничего не случилось.
Кьяра все еще была в холле, когда туда заглянула Тереза.
– Мне показалось, я слышала голос синьора Виченци, – сказала она.
– Да, ему пришлось вернуться. – Кьяра сама удивилась собственному спокойствию.
– Значит, обед готовить на троих?
– Я… да, на троих. Насчет ужина пока неизвестно.
Домоправительница тревожно посмотрела на Кьяру, но ни о чем не спросила.
Девушка, не оглядываясь, вышла на террасу. Она не могла оторвать глаз от дальней тропинки, на которой должны были появиться два самых дорогих ей человека. Сколько прошло времени, она не помнила. И вот наконец вдали замелькали два силуэта. Отец и сын приближались, не глядя в ее сторону.
Кьяра взволнованно шагнула им навстречу.
– Филиппо, прости меня! Прости! – выдохнула она.
– Не подходи ко мне, врунья. – Филиппо смотрел на нее с ненавистью. – Я с самого начала понял, какая ты. Тебе нужны были только папины деньги!
– Мне плевать на деньги! Мне нужен ты! Я всегда любила тебя!
– Если бы любила, ты бы меня не бросила.
– У меня не было выбора! Я не могла…
– Ты слышала, что тебе сказали, – перебил ее Никколо. – Оставь ребенка в покое.
Кьяра в отчаянии заломила руки, глядя вслед сыну.
– Где ты его нашел? – спросила она у Никколо.
– В стойле у Султана, – коротко ответил он. – Счастье, что мальчик никуда не ускакал на нем. В таком состоянии… мало ли что могло случиться. А ты не подходи больше к Филиппо. Ты отказалась от него еще девять лет назад.
– Я не отказалась. Его у меня отобрали. Мне было шестнадцать лет. Что я могла поделать?
– Существуют общества для одиноких матерей.
– Легко говорить взрослому мужчине… Разве я знала что-нибудь об этом? И потом, если бы я обратилась туда, у Филиппо не было бы ничего из того, что есть сейчас. Я никогда не смогла бы дать ему то, что дали вы с Лаурой.
– Это так важно для тебя? – Он смерил ее презрительным взглядом. – Все эти вещи…
– Нет, мне не нужны твои деньги, Никколо. Я вышла замуж за тебя, потому что влюбилась. Потому что никого не любила так, как тебя!
– Даже отца Филиппо? – ехидно спросил он.
– Его тем более.
– Неужели он был настолько плох?
– Он был обычным подростком. Мы познакомились в кафе. Меня в первый раз в жизни угостили вином.
– Значит, он получил удовольствие, а ты забеременела? – Никколо помолчал. – А где он сейчас?
– Не знаю. Когда про мою беременность стало известно, он ни в чем не признался. Испугался, наверное, что мой брат убьет его. И позже он никогда не интересовался ни мной, ни ребенком.
– Нам надо идти в дом, – сказал Никколо. – Тереза ждет нас с обедом.
Кьяра послушно шла за Никколо. Она догадывалась, что с ним будет сложно говорить, но не думала, что настолько сложно. Но она не собиралась сдаваться – отступать все равно было некуда. Она должна, должна убедить их в своей бескорыстной любви.
– Обед давно готов! – сердито сказала Тереза, выходя им навстречу. – Рыба пересохнет!
– Ничего, не пересохнет, – ответил Никколо. – Обедать будем только мы вдвоем. – Филиппо плохо себя чувствует.
– Бедняжка, – тут же смягчилась Тереза. – Может, отнести ему что-нибудь наверх?
– Не надо. Пусть лучше заснет.
