Виктор не сдержал мелькнувшей на его лице усмешки. Мильченко заметил ее и непроизвольно покраснел. Посмотрев на Сергея, Виктор бросил:
'Ладно. Что было, то прошло. Хорошо, что сам теперь понял разницу между солдатом и бандитом. Однако ясности все-таки мало'. - Он покачал головой. - 'Придется всех с оружием вывести на посты, а я с парой человек выдвинусь поближе к тому месту. Ты - с нами. Покажешь, как и что'.
Не доходя метров двести до предполагаемого поста, Юрий велел остановиться.
'Пока засядем тихонечко в кустах и понаблюдаем полчасика. А потом решим, что дальше делать' - произнес он шепотом.
Пока Мильченко добирался до своих, Юрий под конвоем шествовал на заставу. Когда впереди показалось здание казармы и встреченный ими паренек, повинуясь словам конвоира - 'Цыганков, живо за капитаном!' - бегом умчался в здание, Сухоцкий наполовину успокоился. Это все меньше походило на бандитское гнездо.
Вскоре появился и офицер в таком же маскировочном комбинезоне, с четырьмя тускло зеленевшими звездочками на погончиках.
'Товарищ капитан, разрешите доложить!'
'Докладывайте!'
'Младший сержант Воеводин. Находился на посту скрытого наблюдения. Конвоирую задержанного. Шел по дороге в сторону нашего расположения, вооружен автоматом. Мною задержан и обезоружен. Сопротивления не оказал'.
'Кто такой?' - спросил молоденький рослый капитан, обращаясь к Сухоцкому.
'Капитан запаса Юрий Сухоцкий, начальник цеха и комендант убежища 'пятьсот двадцатого' завода в Городе. Сопровождаю группу школьников в количестве 353 человек, при них, кроме меня, еще трое, - нет, теперь уже двое - взрослых. Приняли решение покинуть Город и временно обосноваться здесь, в Рыбаково, в связи с радиоактивным заражением местности и проявлениями вооруженного бандитизма. Для самообороны располагаем шестью автоматами, ручным пулеметом, гранатометом, двумя пистолетами. Боеприпасов мало. Продовольствия почти нет - едва хватит на завтра'. - С этими словами Юрий вынул из нагрудного кармана коричневой вельветовой рубашки свои документы и протянул их капитану. Пока офицер рассматривал их, Сухоцкий заметил:
'А младший сержант молодец. Чисто меня взял. Только упустил две вещи. Первая - не засек нашего наблюдателя. Так что группа уже оповещена о моем задержании и где-нибудь через полчаса они начнут проявлять беспокойство. Вторая - пару раз при конвоировании опасно сокращал дистанцию. Вот как сейчас. Так что могла получиться вот такая штука...' - и с этими словами Юрий сделал резкий кувырок назад и подкатом сбил своего конвоира с ног, жестко блокировав ему шею его же собственным автоматом. Не задерживаясь, он тут же вскочил и коротко бросил раздосадованному Воеводину:
'Хочешь выжить - учти на будущее'.
Судя по виду младшего сержанта, сейчас он был готов поступить с задержанным совсем не по уставу. Лишь присутствие капитана, никак не высказавшего какого-либо недовольства поступком Сухоцкого, сдерживало его. Почувствовав настроение Воеводина, Юрий сказал примирительно:
'Ты уж извини, браток. Конечно, приятного мало. Но сам себе ответь: что лучше - получить такой вот неприятный урок, или получить пулю в лоб от задержанного? А ведь у другого могли оказаться совсем не такие мирные намерения'.
Капитан прервал молчание и коротко произнес:
'Гражданин Сухоцкий прав. Тебе, Воеводин, повезло, что не нарвался на литовского рейнджера или на какого-нибудь еще бандита'.
'Надеюсь, автомат мне вернете?' - спросил капитана Юрий.
'Штатским оружие не положено' - отпарировал капитан. Воеводин при этих словах слегка повеселел.
'Хорошо', - примирительно произнес Сухоцкий, - 'тогда хотя бы выделите мне человек тридцать для охраны наших ребятишек'.
'Что?' - изумился капитан.
'В районе Города бандгруппы численностью до роты', - спокойно сблефовал Юрий, - 'у Зеленодольска - до взвода, так что меньшим числом не обойтись, если сюда вдруг нагрянет хотя бы часть'.
Капитан задумался.
'Ладно, отдайте ему автомат, Воеводин'. Младший сержант нехотя передал автомат Юрию.
'Спасибо', - ответил тот, обращаясь к Воеводину. - 'И не злись. Нам теперь друг за друга держаться нужно. Слишком мало нас осталось. А вот мрази всякой всплыло на поверхность, боюсь, предостаточно. Как всегда в трудные времена'. - И продолжил, обращаясь уже к капитану:
'Ну, может, хоть продовольствием поможете?'
'Сами на голодном пайке' - покачал головой капитан.
'А грузовик у вас найдется? Тогда мы самостоятельно продовольствием попытаемся разжиться'.
'Грузовик самим нужен. Да и горючего у нас в обрез - только для бэтээра' - снова отказал капитан.
'Да поймите, будет грузовик, мы себе не только продовольствие добудем, но и сумеем вооружить старшеклассников. Если вас беспокоит формальный статус - считайте их ротой народного ополчения в вашем оперативном подчинении. Какая никакая, а вам подмога'.
'Все понимаю, но...' - капитан дернул щекой и, понизив голос, произнес - 'поговорим об этом лучше у меня в штабе'.
Сухоцкий прошел за капитаном в штабную комнатку. Капитан предложил ему сесть и сказал:
'Давайте знакомиться. Меня зовут Зият Айтуллин'.
'Ну, мое имя вы уже знаете - Юрий Сухоцкий' - и Юрий пожал протянутую ему руку.
'Поймите', - сразу же заговорил Зият, - 'я тут в тисках. Литовцы уже прощупывали границу, и не только на моем участке - хотят, сволочи, поживиться российской землей. А у меня погранотряд почти весь был отправлен на фронт, и что с ним сталось - неизвестно. У меня тут всего два неполных взвода да один старенький БТР-70. В Приморском у меня пост на шоссе да первый эшелон. Тут - второй'. - Капитан на несколько мгновений ушел куда-то в собственные невеселые мысли, потом словно спохватился и с жаром продолжил:
'Ты что же, думаешь, совсем без защиты вас оставим? Детей никто не бросит просто так, бандитам на растерзание. Но пойми, неоткуда мне для вас постоянную охрану выделить, физически неоткуда - все люди расписаны, дежурят сверх нормативов, и то некомплект. He могу я вам дать ни людей, ни оружия, ни бензина, ни продовольствия'.
Капитан помолчал немного, потом, будто решив что-то для себя, произнес:
'Снабжения нет, и когда будет - неизвестно. Скоро у нас не будет даже хлеба - остатки муки доскребаем. Картошки, да и та наполовину гнилая, хватит хорошо если на неделю. Ни сливочного масла, ни маргарина, ни мяса - электричество отключилось, поэтому холодильники мы вынуждены были разгрузить и все испортилось, что не съели или не сварили. А потому, что горючки нет!' - капитан чуть не сорвался на крик, потом взял себя в руки. - 'Не то что для дизель-генератора не можем солярки дать, для последнего БТР пара бочек осталась - и все! Связи нет - радиостанцию погранотряда разбило во время бомбежки, а моя ротная только Литву берет, да погранзаставу в Народном. Там едва ли не хуже, чем у меня. А границу держать надо!'.
'А радиолокационный пост?' - поинтересовался Юрий.
'В первый же день войны накрыли их авиацией. Противорадиолокационные ракеты, затем бомбы. Разнесли вчистую. В доме семей комсостава - он как раз не пострадал - такой вой стоял, забыть невозможно...'
'Понимаю' - вздохнул Сухоцкий. - 'Тогда, выходит, это мы должны вам помочь. Завтра же отправлю вооруженную группу на материк. Будем искать исправные машины, собирать оружие, боеприпасы, продовольствие, топливо. Решено'. - С этими словами он встал и, протянув руку капитану, сказал:
