положение становилось все сложнее. Настю зацепило уже второй раз, - и на этот раз, к счастью, по касательной, но потеря крови не придавала ей бодрости. Мильченко чувствовал себя все хуже и хуже. Вдобавок в последней обойме его пистолета оставлось всего три или четыре патрона, у Виктора из его ПК торчал жалкий огрызок ленты на три десятка патронов, а Настя уже бросила свой РПК и теперь маялась от досады, переживая свою никчемность.
Из этих переживаний ее вывел негромкий шепоток сержанта:
'Мнится мне, что уже с полчаса, как по нас бьет всего четыре ствола', - и, тяжело вздохнув, добавил, - 'попробовала бы ты, Настюха, зайти к ним в тыл, уравнять шансы...'
Настя с готовностью подчинилась, лишь бы не болтаться без дела под пулями.
Боец Центральных, стоявший на одном колене за большой ольхой, был очень хорошо виден. Плавным, неторопливым, скользящим шагом Настя приближалась к нему сзади. Вряд ли автоматчик услышал что-то, скорее, почувствовал присутствие за спиной, и, когда до него оставаясь два-три шага, начал оборачиваться. Девушка, не раздумывая, отчаянно нырнула вперед, не дав ему окончательно развернуться, и кубарем покатилась вместе с ним по траве. Удар кортика распорол ему левую руку, от локтя до плеча, но не лишил способности сопротивляться. Он пытался зажать руку с кортиком, нанесшую ему удар, и на какое- то время это ему удалось.
Настя оказалась с ним лицом к лицу. Чисто рефлекторно она впилась ему зубами в щеку и резким движением сумела высвободить руку. Последовала серия не очень сильных, но резких ударов, пришедшихся противнику в бедро и в пах. Автоматчик взвыл, выплевывая отборную матерщину, и тут Настя нанесла ему два удара уже более осмысленно, в низ живота, с поворотом, как учил ее Мильченко. Противник обмяк и отвалился в сторону. Сдерживая тошноту, Настя вытерла кортик о сырую траву, сунула его в ножны, закрепленные на предплечье, подхватила автомат убитого, деловито проверила магазин. Примерно половина. Оба магазина в подсумке оказались пусты, однако нашлась одна граната.
Почти тут же она пошла в дело. Ориентируясь на скупые очереди другого автоматчика, Настя подобралась поближе и метров с десяти довольно точно уложила гранату ему под ноги. Счет не только сравнялся - теперь их было трое против двоих. Правда, к Центральным могли подойти и подкрепления, а вот им помощи ждать было пока неоткуда. Вероятно, так же рассуждали и двое бойцов Центральных, оставшиеся в живых. Но они решили не ждать этих подкреплений, а, оценив неблагоприятное соотношение сил, присоединиться к своим сами, спешно покинув место перестрелки.
Теперь тройка имела возможность оторваться от преследования и уйти на свою территорию. Но Мильченко решил иначе.
'Десять минут на то, чтобы подобрать боеприпасы, какие найдем, и - на восток!' - скомандовал он.
Еле волоча ноги, группа двинулась на восток. На троих имелось два АКМ (по десятку патронов на каждый) и 'Вальтер' сержанта с последним патроном в стволе. Грязные бинты, пропитанные кровью, украшали всех троих.
'Наша задача', - сипловато пояснил Мильченко, с усилием делая очередной шаг, - 'выйти к нашей старой захоронке под Славьгородом. Там лекарства и оружие. Тогда мы сможем снова действовать'.
Этот марш на Славьгород длился целых одиннадцать дней. Страшно хотелось есть. Остатки сухого пайка, бывшего у них с собой, прикончили быстро. Один раз Захария подстрелил утку и ее зажарили в перьях. Другой раз набрели на какой-то заброшенный хутор и выкопали пару десятков меленьких выродившихся картофелин, которые испекли в золе. Ночевали на земле, накидав подстилку из соснового лапника и пожухлой травы на почву, согретую костром. Несмотря на конец сентября, было еще довольно тепло, и ночи обходились без заморозков.
До захоронки добрались вконец измученные, последние четыре дня подкрепляя свои силы только малюсенькими кусочками седого от древности шоколада. Три дня восстанавливали силы и подлечивали раны. Им и на этот раз повезло - все ранения были касательными, а у Мильченко - сквозное, и хирургического вмешательства не требовалось. Однако и ждать, пока раны окончательно затянутся, Сергей не захотел.
'Их надо остановить. Желательно - навсегда', - жестко сказал он, хотя никто и не возражал.
Бензохранилище на окраине Славьгорода было устроено основательно. Никаких тебе огромных цилиндрических цистерн, возвышающихся друг подле друга. Масса небольших емкостей и просто бочек, прикопанных землей. Вокруг - два ряда колючей проволоки, посты охраны через каждые пятьдесят метров, да постоянно шныряющие вокруг патрули.
'Выстрелом из гранатомета этот склад не сожжешь. Даже если заложить несколько зарядов - и то будет мало толку', - подытожил Мильченко результаты разведки.
'Тут нужна установка залпового огня или хотя бы минометная батарея', - вздохнул Витек.
'Н-е-ет', - протянул сержант, - 'конечно, 'Градом' этот склад можно здорово расковырять, но все равно - весь не сожжешь!'
'Напалмовые бомбы', - вдруг прервала молчание Настя.
Сергей взглянул на нее с некоторым удивлением.
'Это дело', - согласился он. - 'Но авиации у нас в подчинении нет. Ни Айтуллин, ни Сухоцкий не позволят поднять авиацию. И они правы - если будет сделан авианалет, Боковлев тут же бросит свои орды на Северо-Западный округ. Вместе с ратниками это больше полутора тысяч штыков. Мы им, конечно, свернем шею. Но вы представляете, сколько крови прольется?'. - Немного помолчав, он добавил, - 'Да я и не помню, чтобы у нас на складах напалмовые бомбы водились...'
'Тогда надо заложить взрывчатку к каждой емкости', - не унималась Настя.
'Ты что?' - Захария даже привстал и покрутил пальцем у виска. - 'Там же сотни три емкостей! Устанешь их все минировать. Да и кто тебе даст?'
'А может, и дадут...' - вдруг задумчиво произнес сержант...
'Нет, без начальника склада ни капли топлива отпустить не могу!' - торопливо кричал на бегу полноватый низкорослый человек, одетый в странную помесь камуфляжа и парадного офицерского мундира. Он подскочил к посту, охранявшему главный въезд на склады, и, продолжая отчаянно жестикулировать, повторил, - 'без начальника складов не могу! Начальник в Славьгороде, до вечера не вернется'.
'А на хрен нам твоя горючка', - развязно произнес крепкий молодой мужик, по виду - старший, спрыгивая на землю с подножки грузовика, - 'у нас приказ - расставить у каждой емкости таблички. Ну, там, вместимость, наличие на данный момент, дата заполнения, подпись...'.
Он ухватился за борт грузовика, поставил ногу на колесо, подтянулся и достал из кузова табличку, укрепленную на массивной металлической трубе.
'Вот, полюбуйтесь. Имею инструкции - снабдить каждую емкость табличкой и объявить вам под роспись, чтобы данные заполнялись ежедневно, дважды - перед началом рабочего дня и в конце. Велено навести порядок. Говорят, скоро Сам с инспекцией собирается нагрянуть' - он заговорщически понизил голос почти до шепота.
Мильченко с тревогой наблюдал, как полноватый разглядывает приказ, сработанный сержантом по образцу требования на выдачу горючего, которое нашлось в бензовозе, перехваченном вчера группой на дороге к складу. Однако все обошлось. Полноватый вздохнул, пробормотал под нос, - 'только начальства нам тут и не хватало', - и еще с одним вздохом вернул приказ Сергею.
'Часа за четыре, думаю, управимся', - бросил Мильченко. - 'Прикажи, чтобы пропустили машину, - не таскать же нам три сотни этих шестов с табличками на себе!'
Пока все трое усердно забивали металлические трубы с прикрепленными к ним табличками вплотную к емкостям с горючим, их не покидало чувство тревоги. У каждого с собой было лишь по пистолету, спрятанному под одеждой, и если бы их самозванство было вдруг разоблачено, им пришлось бы туго. Так что пот со лба они то и дело утирали не только от усердной работы.
Наконец, уже далеко за полдень, работа была закончена.
'Эй, хозяин, распишись вот тут, что работа выполнена!' - окликнул Мильченко полноватого. И, получив долгожданную подпись, скомандовал своей группе - 'По местам!'
Отъехав всего километра три от складов, сержант вдруг остановил машину.
'Ты чего?' - встревоженно спросил Захария, только-только вздохнувший с облегчением по завершении опасной миссии.
