характерные свистящие интонации:
— Мастер, я настиг отступающих и уничтожил в бою немало наших врагов. Из окружения не вырвался ни один.
— Ты нашел машины и Карка? — С'лорн говорил ровно, словно ответ нисколько не волновал колдуна, но его зеленые когти с противным скрипом скользили по столу. Не будь поверхность выполнена из оружейной стали, на ней наверняка остались бы глубокие борозды.
— Нет. Это был большой отряд бойцовых зверей без ошейников. Никаких обозов. Я постоянно сканировал саванну и не обнаружил следов…
С'лорн с рычанием вскочил и закричал так, что зеленый провод попытался юркнуть на свое прежнее место, однако мелькнувшая сбоку рука помощника некроманта задержала его и сильно встряхнула. Голос главы Зеленого Круга наполнил каюту:
— Ты упустил наших врагов, Шагр!
— Я… — Дрессировщик начал путано оправдываться, но мастер уже не слушал его. Его мозг лихорадочно работал. Где слабое звено в действиях его сил? Враги остались во Флориде? Или они смогли неведомым образом далеко оторваться от Шагра, оставив ему на расправу один отряд, чтобы доставить на север свой бесценный груз?
От размышлений его отвлек нарастающий треск, раздававшийся из потемневшего провода, бессильно свисавшего к самому полу. Возле темного экрана суетились помощники, стараясь восстановить связь.
— Что такое, куда делся великолепный голосок нашего животновода?
— Связь потеряна… — Младший колдун, поколебавшись, добавил: — Она разорвалась весьма странным образом.
— Так восстановите ее!
— Невозможно. Взгляните сами, мастер.
С'лорн сомкнул свой разум с подручными и потянулся ментальным щупом в участок саванны, где должен был находиться отряд дрессировщика. Однако Шагра услышать не удалось. Его огонек продолжал мерцать на экране, хотя потерял львиную долю яркости, что означало: адепт жив. По знаку главы Круга, в поиск включились мощнейшие приборы, установленные на секретном корабле. Они усилили ментальные излучения колдовской троицы, сфокусировав их на небольшом участке степи, обшаривая весь спектр эманаций, которым мог быть задействован дрессировщиком или же врагами Нечистого. Опять ничего. Впрочем, некромант уловил тугой узел сгущенных телепатических полей, перемещавшийся в саванне. С изумлением С'лорн отметил, что не может проникнуть в него, и совсем не оттого, что разумы, излучающие его, оказались изощренными в искусстве ментальной защиты. Они просто не принадлежали человеческому спектру.
Поняв, что ему не удастся проникнуть под эту завесу и обнаружить Шагра, колдун решил вычленить спектр одного из существ, относительно которых он мог с твердостью сказать лишь одно: это не эливенеры и не воины-священники из Тайга. Тот враг был неплохо изучен и вряд ли мог в обозримом будущем удивить адептов Зла новыми умениями.
Как только С'лорн осторожно коснулся мозга одного из таинственных существ, последовала весьма бурная реакция. Она напоминала маневр маленькой рыбки, которая прячется в придонном иле, как только на нее падает тень гигантского сома или большой щуки. Миг, и ментальный щуп, протянутый через сотни миль с колдовского корабля, провалился в пустоту.
С'лорн попытался еще раз, но с тем же результатом. Разум этих тварей утекал, словно вода в песок, что говорило о том, что обладатели изворотливых сознаний имели определенные ментальные навыки. Рой, кружащийся по саванне, закрывал от корабля отряд Шагра; при этом частички роя весьма изобретательно делали вид, что не обладают ни малейшими индивидуальными чертами.
Последним усилием, стоившим колдуну жуткой вспышки головной боли, он смог прикоснуться к Шагру. Дрессировщик казался перепуганным, словно его разрывали на части. Его захлестывали волны слепого животного ужаса, характерного для травоядных животных, которых гонят кровожадные хищники.
— Мастер, меня атакуют! Мои солдаты разбегаются по степи и не слушаются команд! Передатчик глохнет!
В следующий миг водоворот первобытного страха увлек гаснущий разум застигнутого врасплох агента прочь от ментального щупа. Похоже, сам дрессировщик кинулся бежать, не помня себя от ужаса. В краткий миг, когда сознания колдунов переплелись в тугой узел, С'лорн увидел вечернюю саванну и стремительные гибкие тени, несущиеся по барханам с поражающей воображение скоростью.
Выйдя из транса, колдун взмахнул рукой, и рядом с экраном задымилась курительница, выполненная в форме человеческого черепа. Из пустых глазниц закопченной железной головы потянулся сладковатый дым дурмана. Жадно втянув в себя струйки дыма, С'лорн почувствовал, как пульсирующая в висках боль постепенно уходит, оставляя после себя звенящую пустоту. Раскрыв когтем стальные челюсти и метнув в маленькую топку горсть лукинаги, вымоченной в желчи грифа, колдун пробормотал:
— Кажется, я понял, кто атаковал Шагра. Послать его так далеко на север было моей непростительной ошибкой. Зеленый Круг потерял прекрасного дрессировщика и много отличных солдат. Однако, как расплодились эти твари с тех пор, как бежали от нас! Похоже, они стали настоящими хозяевами западных степей.
В это время в саванне происходили весьма странные события. Псы Скорби валялись на красном песке, беспомощно скуля и нервно поводя хвостами. Лемуты разбегались в разные стороны, побросав оружие и наполняя вечерний воздух воплями смертельного ужаса. Шагр, из руки которого упало переговорное устройство, был покрыт холодным потом и трясся, словно больной лихорадкой. На небе облака с бешеной скоростью неслись между небом и звездами, отчего по барханам метались темные бесформенные тени, создавая иллюзию, что пустыня неожиданно обратилась в трясину. Со всех сторон, куда испуганный дрессировщик ни кидал взор, раздавался истошный охотничий визг, который глушил вопли его лемутов.
Высокие гибкие тени носились по степи, настигая солдат Нечистого и мгновенно приканчивая их. Сопротивляться не было никакой возможности — краем незатронутого паникой сознания Шагр понимал, что противник использует особенность разума Ревунов и остальных воинов Зеленого Круга, привыкших, как огня, бояться своих покровителей-некромантов. Появившиеся с последними лучами заходящего солнца существа нагнетали животный страх, при этом транслируя в мозги лемутов образы разгневанных лысых колдунов.
Осознав, что имеет дело с мощным, но весьма примитивным ментальным нападением, Шагр попытался заблокировать свой разум и привести в чувство хотя бы Псов Скорби. Но в этот момент на него обрушился отвратительный запах, который ввинчивался в ноздри, в поры на коже, клубился в голове, заставляя путаться мысли, подстегивая эмоции с самого первобытного дна психики. Бороться с таким нападением дрессировщик не мог. На него обрушились его собственные детские страхи, вековечный человеческий ужас перед подступающей темнотой. Даже облака на небе казались чудовищами, готовыми обрушиться вниз и раздавить жалкого червя, решившего противостоять бегущим в ночи хищникам, вышедшим на охоту.
Дрессировщик бежал, крича и заламывая руки. В его криках не было ничего человеческого. Так может кричать лишь деревенская скотина, лежащая на заднем дворе со связанными конечностями, в миг, когда к ней подходит безразличный хозяин с ножом и корытом для разделки мяса. Запах, приносимый ветром, преследовал беглеца. Он нашел в себе силы оглянуться, и с ужасом увидел настигающие его тени, яростный блеск янтарных глаз преследователей и блеск кривых кинжалов.
Из тьмы навстречу Шагру вынырнул Ревун, который брел по степи, зажимая лапами располосованное горло. Ударившись об него плечом, дрессировщик упал. В распахнутый от крика рот набился песок. Еще один слепо спасающийся бегством Ревун едва не наступил человеку на руку. Мелькнувший в воздухе тонкий силуэт перемахнул через распростертое тело дрессировщика и сшиб лемута с ног. Послышался короткий визг и отвратительный хруст, а за ним шипение, с которым фонтан крови покидал перерезанную глотку.
Шагр дрожал, уткнувшись мокрым от слез лицом в бархан, хранящий дневное тепло. Постепенно слепой панический ужас уступил место безразличию. Он знал, что умрет. Бегущие-в-ночи ходили вокруг, приканчивая раненых солдат Зеленого Круга. Они перестали наполнять саванну волнами паники, исчез и отвратительный запах, побудивший дрессировщика к бегству.
Новый комендант Мертвой Балки и неудавшийся наместник Нечистого медленно перевернулся на спину и осторожно сел.
