Беренис тоже улыбнулась. Он прав. Она не лучшим образом выпутывается из ситуации. Может, сказать все прямо сейчас, чем понемногу нащупывать путь, словно сапер на минном поле. Она набрала в грудь побольше воздуха, и, не в силах больше сдерживать внутреннее напряжение, произнесла:
— Слушай, я насчет этой ночи…
И только в тот момент, когда закончила фразу, поняла, что он в то же самое время сказал те же самые слова.
Их взгляды встретились, и он смущенно усмехнулся.
— Извини… Говори ты первая.
Что ей стоило придержать язык? Не открывала бы рот раньше времени, меньше было бы проблем. Еще пара секунд — и он бы сам начал этот тяжелый разговор, отругала себя Беренис.
— Ну… — Она увернулась от его пронизывающего взгляда. — Я просто хотела сказать, что этой ночью… я была так расстроена… а ты меня замечательно утешил.
Господи, что я несу? — мелькнуло у нее в голове.
— Утешил? — переспросил он язвительно.
— Ну да…
Гай отхлебнул кофе из кружки и посмотрел на нее таким взглядом, что она чуть не провалилась сквозь землю. Как же она хотела, чтобы он сам сказал что-нибудь! Чтобы помог ей!
— В любом случае, — в полном смятении продолжила Беренис, когда поняла, что ни слова поддержки от него не услышит, — замечательно, что нам удалось объясниться и…
— Да, это верно, — наконец перебил он ее своим тихим и хриплым голосом. — То, что произошло между нами, было чрезвычайно приятно. Это вызвало множество воспоминаний о том, как нам когда-то удавалось ладить друг с другом.
— Да, чего у нас всегда хватало, так это страсти, — сказала Беренис напряженно.
Он нахмурился.
— Ты говоришь это с оттенком осуждения в голосе. Но ведь страсть — это не так плохо. Она может не подменять отношения, а делать их более глубокими. Когда-то именно такими были наши отношения, где было много страсти.
— Но не одна страсть, — оборвала она его.
Она подождала, не станет ли он отрицать. Но он и не подумал этого делать. Пожалуй, он достоин уважения за то, что не делает вид, что происшедшее этой ночью имело какое-то отношение к любви… Да, лицемером он не был.
Она хотела остаться справедливой.
— Я имела в виду то, что я сказала ночью… О том, как я виновата… Ну, ты помнишь, когда я говорила о твоих чувствах и Летти… — Беренис постаралась собраться с мыслями и посмотрела на него, глазами, полными мольбы. — Я рада, что мы поговорили об этом. Нам нужно было разобраться с этой болью.
— Да, нужно было.
Она кивнула.
— Надеюсь, теперь мы можем… оставить все это позади, да?
Он огляделся, и она с испугом поняла, что он ищет место, куда бы поставить кружку. Этого ей не хотелось… Она не была к этому готова. Если он собирается обнять ее или коснуться, она не представляла себе, как на это реагировать.
Беренис поспешно сделала несколько шагов от него.
— Думаю, нам надо рассматривать эту ночь как завершающий этап нашего траура. Мы оба немного перевозбудились… Из-за этого все и случилось. У тебя ведь есть… — Она кивнула на телефон, не в силах произнести имя разлучницы. — Вокруг тебя женщины вьются целыми толпами, я уверена. А мне нужно думать о том, чего я хочу.
— А чего ты хочешь? — спросил Гай очень спокойно.
— Ну… — Теперь она почувствовала себя перед еще более сложным выбором. По правде, она как раз не имела понятия о том, чего она хочет. Все, что ей было нужно сейчас — с честью и без боли выйти из создавшейся ситуации. С минимальными потерями и никого не обидев. — На следующей неделе я встречусь с Биллом…
— С Биллом? — Гай нахмурился. — Слушай, Беренис, я думаю, насчет него ты ошибаешься.
— Неужели? — Беренис посмотрела на него с недоумением. Какое он имеет право рассуждать о каких-то ошибках, когда сам продолжает свою связь с замужней женщиной?
— Послушай, я не знаю, с чего ты это взял. Билл не женат, и я ему далеко не безразлична, он заботится обо мне. — Беренис пожала плечами. — Прости, но, откровенно говоря, это тебя совершенно не касается, — закончила она довольно сурово.
— Знаешь, я бы сказал, что и мне ты далеко не безразлична.
— Не надо.
— Что не надо? Заботиться о тебе? Предостерегать от неверных шагов? Помочь тебе разобраться в том, что с тобой происходит? Или говорить об этом?
— Ничего не надо. — Ее голос предательски задрожал. Ей не нужен мужчина, который всего лишь «заботится» о ней. Который «очень любил» ее когда-то, а теперь только «заботится», и ничего больше.
— Я хочу сказать тебе, Беренис… Может быть, действительно, прошлой ночью мы перевозбудились… И это произошло. Может быть, мне надо было остановиться. Но я не остановился.
На это ей нечего было сказать. Правда состояла в том, что это она должна была его остановить, но не остановила. Вместо этого она вцепилась в него мертвой хваткой.
— А что, если ты забеременела? — спросил он внезапно.
От этого вопроса сердце Беренис забухало, словно пытаясь вырваться из груди.
Он наконец нашел куда поставить кружку.
— Беренис, послушай… — В его глазах засветилась решительность, и он шагнул к ней. — Беренис, если ты забеременела…
Она отшатнулась от него так поспешно, что чуть не упала.
— Нет!
Он подхватил ее, удержав от падения. Прикосновения его руки едва не оставили ожог на ее коже.
— Ты не можешь знать наверняка. Что будет, то будет. Этой ночью мы любили друг друга. Это было. И теперь мы должны посмотреть правде в лицо.
— Да, — сказала она тихо. — И если то, что мы совершили, будет иметь последствия, я подумаю об этом… Когда будет нужно. А до тех пор я предлагаю забыть о том, что произошло. Как будто ничего не было, ладно?
Она отвернулась от него, поняв, что из глаз сейчас польются слезы.
Гай хотел ее утешить, но передумал. Вместо этого вернулся на улицу и снова взял в руки топор. Надо же так все запутать! — подумал он сердито. Намерение заставить Беренис открыться и поговорить о прошлом обернулось против него самого.
Она сказала, что им надо расценивать прошлую ночь как завершение отношений. Завершающий этап траура по Летти. Покончить со всей этой болью прошлого… Разве ему этого не хотелось? Конечно, но еще он надеялся, что эта ночь может стать провозвестником каких-то новых отношений, а вовсе не сигналом к отбою. И он ударил топором по полену с силой гораздо большей, чем требовалось для того, чтобы его расколоть.
Может быть, он поторопился. Он всегда был слишком нетерпелив, когда речь шла о его жизни. Последние два года с ней рядом был Билл… Он, конечно, ее поддерживал, и она испытывает к нему чувство благодарности, которое принимает за любовь. «На следующей неделе я встречаюсь с Биллом»… Ее слова звучали в его голове, как отбитые на барабане. Билл не для нее! И я докажу ей это, даже если это будет последним, что я смогу для нее сделать, подумал он мрачно, круша в щепки полено.
После этого нелепого разговора Беренис ощущала себя такой измученной, что не сразу смогла сообразить, чем заняться. Она бесцельно бродила по комнатам, выключила радио, из которого доносилась разухабистая музыка, прошла на кухню, постояла там зачем-то и отправилась в гостиную. Там ее взгляд
