ревновать к женщине, которую ни разу не видела?
– Мы сняли квартиру, – продолжал Эдвард. – Современный дом, подземный гараж, круглосуточная охрана и тому подобное. С одной спальней. Очень стильной. Даже тогда я предпочитал иметь дом с двумя спальнями. – Он скривил губы в грустной усмешке. – Иногда, когда заглядываю в прошлое, я удивляюсь, что ничего не замечал тогда. А признаки были, если бы я был более внимательным. Но мы только начинали жить, поэтому я не возражал против выбора Памелы. Мы оба были поглощены работой, думаю, это было главное, что объединяло нас. Памела – великолепный архитектор.
– Красивая и талантливая, – задумчиво сказала Джина. – Вы, кажется, до сих пор любите ее.
– Любил, – тихо поправил ее Эдвард. – Очень сильно.
Если минуту назад Джина почувствовала укол ревности, то сейчас у нее внутри все перевернулось от боли. Она злилась на себя за эту слабость, но совладать с собой не могла.
– А сейчас? – почти шепотом спросила она.
– А сейчас мне становится грустно, когда я думаю о том, что из всего этого получилось. – Эдвард посмотрел на малышку, которая уже крепко спала. – Особенно мне обидно за Кэролайн. Она совершенно не интересует Памелу, как будто девочки и нет на свете.
Джина посмотрела в его печальные глаза, и вся ее ревность исчезла. Разводы вообще ужасная вещь, но они особенно драматичны, когда при этом страдают дети.
– По крайней мере, у Кэролайн есть вы, – мягко сказала Джина. – Один любящий родитель лучше, чем два несчастных.
– Наверное. – Эдвард пожал плечами. – Я, конечно, сделаю для нее все, что смогу. Я очень люблю дочь и совсем не жалею, что она осталась со мной. Кэролайн – самое лучше, что есть в моей жизни.
– Несмотря на то, что она стоила вам брака?
– Думаю, мой брак в любом случае развалился бы, – мрачно ответил Эдвард. – Памеле больше был нужен деловой партнер, чем муж. Иногда меня мучает совесть, что я уговорил ее не делать аборт... Не поймите меня неправильно, я отчаянно хотел ребенка. Но эта беременность не была запланирована и была не нужна Памеле. Она ожидала повышения на работе, и это ей было ни к чему. А я наивно полагал, что мы справимся, – денег у нас хватало. Это сейчас я знаю, что, как бы благоприятно ни складывались обстоятельства, ребенок для Памелы всегда бы был не вовремя. Она просто не создана для материнства. Впрочем, как и для брака.
– Она счастлива сейчас?
– Думаю, да. У нее интересная работа, есть друг, она живет так, как ей нравится. Как вы, очевидно, заметили, у нас с ней дружеские отношения. Чего, кстати, не может понять моя мать, – добавил он. – Она считает Памелу холодной и черствой. Но это неправда. Памела такая, какая есть, и она никогда не притворялась кем-то иным. Общение с ней обогатило мою жизнь.
Эдвард начал медленно подниматься со стула, чтобы не разбудить малышку.
– Вы явно все еще влюблены в нее, – констатировала Джина.
– Нет, – отрезал Эдвард, укладывая дочку в кроватку. Он обернулся и подал Джине руку, помогая ей подняться с пола. У нее затекли ноги от долгого сидения на корточках, и, встав, она пошатнулась. Эдвард обхватил ее за талию, удерживая на месте. Джина посмотрела на него, и ее сердце застучало быстрее. – Уже не влюблен, – твердо повторил Эдвард.
Интересно, подумала Джина, кого он хочет убедить в этом – меня или себя? Она ждала от него поцелуя. Ее глаза скользнули по губам Эдварда, которые манили к себе и были близко от ее губ.
– Думаю, нам надо выйти и посмотреть, что делают наши хозяева, – пробормотал Эдвард, пытаясь оторвать себя от Джины.
– Да, пожалуй.
Эдвард наклонил голову и скользнул губами по губам Джины. Его прикосновение было теплым, чувственным и нежным. Джина испустила тихий блаженный стон, но она хотела большего – чтобы его поцелуи были более страстными и длительными, чтобы Эдвард горячо обнимал ее и не выпускал из объятий. Она дрожала всем телом, когда Эдвард отошел от нее. Стук в дверь нарушил напряженное молчание, повисшее между ними.
– Это Джефф, наверное, – чуть задыхаясь, предположил Эдвард. – Я заставил его ждать. – Он пробежался взглядом по лицу Джины, отметив ее пылающие щеки. – Мы поговорим обо всем позже. Хорошо?
11
Джина откинулась на удобную спинку кресла и посмотрела на небо, усыпанное яркими звездами. Теплый тихий вечер действовал на нее расслабляюще. Единственным звуком, нарушавшим тишину, было шипение жарящегося на решетке мяса.
Прошло немногим более часа с тех пор, как Эдвард поцеловал ее в детской. Все это время он находился в кабинете Джеффа, где они обсуждали проект супермаркета, а Джина довольно долго плавала в бассейне, чтобы успокоить взбудораженные нервы.
Я не должна терять голову от какого-то поцелуя, строго выговаривала она себе. Мне надо постоянно помнить о том, что Эдвард любит свою бывшую жену и что я приехала сюда только для того, чтобы помочь ему получить выгодный проект.
Однако воспоминание об ощущении его губ на своих губах вытесняло из головы Джины все здравые мысли.
– Надеюсь, наши мужчины все-таки не забыли о нас, – сказала Хилари, выходя из дома с ведерком, где во льду дожидалась своего часа бутылка шампанского.
– Вы тратите очень много времени на этот ужин, Хилари, – позволила себе заметить Джина, чувствовавшая себя неловко оттого, что все ее предложения помочь неизменно вежливо, но твердо отвергались хозяйкой.
– Барбекю не требует много времени, – беззаботно ответила Хилари. Она зажгла свечи на столе и лампы и с удовлетворением оглядела сервировку. – Ну вот... Теперь нам не хватает только мужчин. Мне кажется, несколько секунд назад я слышала, как открылась дверь кабинета Джеффа. Так что, если нам повезет... – Хилари не договорила, увидев приближающихся мужа и Эдварда. – Наконец-то! – воскликнула она, укоризненно покачав головой. – Джефф, Эдвард приехал сюда, чтобы провести романтический уик-энд со своей невестой, а не торчать в твоем кабинете до бесконечности. Завтра будете заниматься делами весь день.
Джефф посмотрел на Джину, потом на Эдварда и удивленно спросил:
– Вы обручились?
– Я решил привязать ее к себе покрепче, Джефф, – с улыбкой ответил Эдвард. – Когда встречаешь хорошую женщину, за нее надо держаться.
Эдвард не скрывал своего восхищения Джиной. После бассейна она переоделась в короткую белую юбку и зелено-голубой топ. Волосы, стянутые на макушке в хвост, открывали нежную шею. Она выглядела восемнадцатилетней девушкой. А сколько ей? – задумался вдруг Эдвард. Я никогда не спрашивал ее о возрасте. Если уж на то пошло, я вообще мало о чем ее спрашивал.
Пробка из бутылки с шампанским вылетела с громким хлопком. Джефф разлил пенящееся вино по высоким бокалам.
– Давайте выпьем за ваше будущее, – предложил он, вручая каждому по бокалу. – Пусть в вашей жизни будет как можно меньше проблем.
Джина взглянула на Эдварда. Ей хотелось бы знать, о чем он сейчас думает. Он смотрел на нее так, словно видел впервые. Может, сожалел о том, что поцеловал ее? А может, целуя ее, думал о своей жене? Эта мысль очень не понравилась Джине.
Наконец все сели за стол.
– У вас здесь чудесное место, – сказал Эдвард, обращаясь к хозяйке.
– Да. Нам тоже нравится. Приезжайте к нам с Джиной сюда зимой.
