чувствовала себя до такой степени сексуально раскрепощенной. Эдвард разжег в ней страсть и закружил в таком сумасшедшем вихре экстаза, что даже воспоминание об этом вызывало у нее приступ желания.
Я лучше не буду думать об этом, сказала себе Джина. Надо просто забыть о случившемся в этой спальне.
Она быстро встала с постели, надела пеньюар и прошла в детскую – кроватка Кэролайн была пуста.
Взглянув на часы, Джина страшно удивилась. Уже девять утра! Она не могла поверить, что проспала так долго.
Джина приняла душ, надела оранжево-желтое летнее платье, тщательно причесалась и аккуратно наложила макияж. Она хотела предстать перед Эдвардом собранной и спокойной, он не должен узнать о терзаниях ее души. Джина даже нацепила темные очки, чтобы он не смог понять по ее глазам, что с ней творится.
Она нашла его во дворе, компанию Эдварду составили Хилари и Кэролайн. Над столиком был раскрыт широкий парусиновый зонт, защищавший от беспощадного южного солнца. Эдвард пил чай со льдом.
– А вот и Джина! – воскликнул он, поднимаясь ей навстречу.
Загорелый, в легкой спортивной одежде, Эдвард словно сошел с обложки модного журнала. Он наклонился и поцеловал Джину в щеку. Стороннему наблюдателю могло показаться, что этот простой ритуал он совершал каждое утро.
Его близость, запах его одеколона вновь вернули Джину к волшебной ночи. Она отчетливо вспомнила, как Эдвард прижимался к ней своим сильным обнаженным телом, как его ладони нежно скользили по ее бесстыдно торчавшим соскам, как он вдавливал ее в матрац, когда...
– Доброе утро, дорогая, – вторгся в ее мучительные воспоминания голос Эдварда.
Джина видела, что его взгляд тщетно пытается проникнуть сквозь темные стекла очков, и похвалила себя за предусмотрительность.
– Доброе, – ответила она, садясь на предложенный стул. – Доброе утро, Хилари.
– Как спалось? – поинтересовалась хозяйка, наливая Джине холодного чаю.
– Очень хорошо. Спасибо. – Джина посмотрела на Кэролайн, уплетавшую тост. Пальчики у нее были масляными и липкими. Девочка доверчиво улыбнулась ей. – Во сколько ты встал, Эдвард? – спросила она легким, обыденным тоном.
– Примерно в половине восьмого. Кэролайн начала выводить рулады, и я боялся, что она разбудит тебя. Ты спала как убитая, – с улыбкой добавил он.
– Это, наверное, от шампанского, – сказала Джина не моргнув глазом.
Но ей было стыдно за эту маленькую ложь. Она не чувствовала даже легкого головокружения, которое обычно бывает от шипучего вина. Но потом она подумала: а почему бы и нет? На шампанское вполне можно свалить мое слишком смелое сексуальное поведение в постели, и тогда мне будет легче смотреть Эдварду в глаза. Очень надеюсь, что не призналась ему в любви, это было бы крайне унизительно для меня.
В доме зазвонил телефон, и Хилари, извинившись, ушла. Джина проводила ее беспокойным взглядом. Она не хотела бы оставаться сейчас один на один с Эдвардом.
– Как ты? – тихо спросил он.
– Прекрасно, – солгала Джина, стараясь не смотреть на него.
– Прекрасно – хорошо или прекрасно – отстань от меня? – мягко уточнил Эдвард.
– Не знаю, – смутившись, честно призналась Джина. – Я... я потеряла контроль над собой. Для меня это непривычное состояние.
Эдвард усмехнулся.
– Только не говори, что в этом виновато шампанское.
– Не знаю. Возможно.
Эдвард протянул руку и снял с нее очки. У Джины возникло ощущение, что ее лишили защитного барьера.
– Должен огорчить тебя, прелесть моя: вчера ночью мы с тобой были трезвыми как стеклышко, – уверенно сказал Эдвард.
У Джины упало сердце.
– Разве? – пробормотала она.
Глаза Джины казались огромными на вспыхнувшем лице. Эдвард заметил промелькнувший в них испуг и мягко сказал:
– Ты и без меня это знаешь.
Джина не успела ответить – вернулась Хилари.
– Извините, – бодро проговорила она, снова усаживаясь за стол. – Звонил Энтони Вильямс, Джина. Он приехал на совещание. Сказал, что, может, заедет повидаться с вами. Я предупредила его, чтобы он не задерживался, потому что вы с Эдвардом уезжаете на ужин в город.
Джина совсем забыла об этом. Интересно, подумала она, хотел ли Эдвард провести со мной вечер в городе? Ведь это была не его идея, а Хилари.
– Кстати, Эдвард, столик заказан на половину восьмого, – продолжала Хилари, которой нравилось опекать молодых. – Поэтому не позволяйте Джеффу задерживать вас сегодня допоздна.
– Ни в коем случае, – в тон ей ответил Эдвард. – Так что я лучше выеду пораньше.
– Джефф уже уехал, – пояснила Хилари Джине.
Эдвард поцеловал Кэролайн.
– Пока, ангел мой, слушайся Джину. Дорогая, ты не проводишь меня до машины? Я хочу попрощаться с тобой как следует.
Джина зарделась, а Хилари со смешком заметила:
– Как жаль, что Джефф не столь романтичен! Если он чмокает меня в щеку перед отъездом на работу, я считаю, что мне крупно повезло.
Джина улыбнулась, снова надела темные очки и медленно поднялась со стула.
Как только они отошли на приличное расстояние от Хилари, Эдвард сказал:
– Я только хотел узнать, справишься ли ты с Кэролайн.
– Конечно, справлюсь. – Джину немного огорчило, что он лишь для этого отвел ее в сторону. – Ты что, не доверяешь мне?
– Если бы не доверял, то не оставил бы дочь на тебя, – ответил Эдвард резко. – Я хотел только узнать, что ты не возражаешь против того, чтобы просидеть с Кэролайн целый день. Все ее вещи находятся в сумке, которая стоит рядом с коляской. Обедает она обычно около половины первого, после этого иногда спит...
– Не беспокойся, я в состоянии позаботиться о девочке.
Они остановились у белого автомобиля с открытым верхом.
– Если возникнут какие-нибудь проблемы, немедленно звони мне, – попросил Эдвард.
– Хорошо. Обед в двенадцать тридцать, после этого сон, звонить, если возникнут проблемы, – повторила Джина. – Все поняла. Поезжай и ни о чем не беспокойся.
Эдвард улыбнулся и, взяв ее за подбородок, поднял ее лицо к себе.
– А вечером встретимся и поедем ужинать.
При его прикосновении у Джины участился пульс.
– Думаю, Хилари будет довольна, – небрежно сказала она.
Джина ни за что не призналась бы, что в первую очередь довольна будет она сама, что будет считать часы в ожидании этого вечера.
Эдвард снял с нее очки.
– Мне это не нравится, – проворчал он, хмурясь. – Когда ты в них, я не знаю, о чем ты думаешь.
– Я думаю о том, что солнце слепит глаза и я ничего не вижу без очков.
– Буду с нетерпением ждать вечера.
По интимному тону Эдварда Джина догадалась, что он имел в виду не столько ужин, сколько то, что могло последовать за ним. Мысль о том, что она еще раз окажется в постели с Эдвардом, вызвала жар в ее крови, которая с удвоенной скоростью стала циркулировать по сосудам.
