– Смогу, хотя места там, конечно, паскудные. Топко, да и аномалий много. Постараемся не подвести.
– Отлично. Тоже получишь карту и сам выберешь позиции для труб. Завтра вместе с Денисом ко мне в восемь ноль-ноль на утверждение диспозиции и инструктаж по заданию. Вопросы?
– Понятно все, будем думать. – Андрон был спокойнее Дениса, но это чисто внешнее, по некоторым признакам было заметно, что его трясет не меньше чем нашего нового «солиста».
– Слон, – я повернулся к напрягшемуся и посуровевшему лицом приятелю, – ты, я и Норд будем прикрывать основную группу. После того, как бойцы выберут позиции, посмотрим, как будем обеспечивать их отход. Думаю, ничего экзотического не произойдет. Итак, – я встал и обратился ко всем артельщикам: – вопросы, замечания, предложения? – Никто не высказался против, молодые вообще не отлипали от карт, выведенных на свои ПДА. – Ну вот и договорились. Норд, мы с тобой идем наводить мосты, ты к Василю, я поговорю с Посредником.
Латыш кивнул и пошел к лестнице, все еще мрачный, и я даже знал причину его теперешнего недовольства. Но это пока подождет. Поднявшись из-за стола, я ободряюще хлопнул Слона по плечу и отправился на встречу с Посредником. Гоняя варианты, пришел к выводу, что не все будет так просто и гладко: алхимики известны своей меркантильностью, поэтому могут и отказаться от торга. Но тут у меня был козырь, который я притащил из последнего поиска и собирался выложить только в самом пиковом случае.
Облачившись в комбез, уже чистый и не верещавший от радиоизлучения, и переложив пистоль в тактическую набедренную кобуру, я вышел на воздух и отстучал сообщение для Посредника с просьбой о встрече. Тот согласился уделить мне несколько минут прямо сейчас. Куда идти, я уже знал, поэтому десять минут прошли в раздумьях по поводу предстоящей акции. Слабым звеном были РПГ: штука это не особо точная, и заявленные мной три сотни метров были пределом, за которым могло произойти что угодно, а требовалось хотя бы одно попадание из двух.
Подбираться ближе, чем на триста-четыреста метров было опасно. Иорданец свое дело знал отлично, его люди пасли все высоты и большинство выгодных снайперских позиций в радиусе полукилометра от автобазы, ставшей резиденцией воровского лидера. Появиться там с обычной винтовкой вроде старой доброй СВД или того же «ремингтона» означало стопроцентный срыв операции. Другое дело РПГ, на установку которых уйдет не так много времени, а засечка возможна только в момент движения к цели и установки труб на сошки. Выбор пал на невысокие холмы на расстоянии трех с половиной – четырех сотен метров северо-западнее резиденции Борова. Трубы почти полностью будут скрыты дерном, свободными останутся только жерло и газоотвод. Мы будем прикрывать Андрона, наблюдая за патрулями и часовыми на точках, засеченных Нордом, еще когда я ходил на Кордон. В случае обнаружения отсечь группу преследования будет не так уж сложно: Михай уже завтра выйдет из госпиталя, и его мы посадим за пулемет. Кстати, этот полезный инструмент следует прикупить уже сегодня, по пути от Посредника нужно завернуть к Таре, посмотреть, что у него можно приобрести. Слона тоже экипируем подходящим образом, хотя я бы предпочел не брать родственников на совместную операцию, чтобы не возник сбой в управлении группой. Сам Слон не просил ничего, видимо, пробавлялся накопленными за время походов сбережениями. Да и те раздолбаи ученые, которых он вывел с Янтаря в прошлый раз, отвалили ему кругленькую сумму. Но раз мы теперь вроде как одна команда, то и финансирование должно идти из одной кассы. Финансы пока дна не показывали, а предстоящие расходы были велики, но не безмерно. Трофеев, добытых за время, прошедшее со дня моего прибытия в Зону отчуждения, должно было хватить. Плюс банковские счета, предусмотрительно открытые для меня Поповичем, были почти нетронуты. Иными словами, пока нет оснований ограничивать себя в выборе снаряжения и экипировки, хотя на этот раз все придется покупать за свой счет.
Я подошел к задней двери «Старательского приюта», но охранника возле нее не обнаружил. Это было странно. Внутренне подобравшись и встав с левой стороны двери, я осторожно ее толкнул. Комната была пуста, второй пары охранников, которым я обычно сдавал оружие, тоже не было на местах. Держась левой же стены, я вышел в узкий, метров десять в длину коридор, ведущий вниз, в комнату переговоров. Свет везде горел, и я вынул пистолет из кобуры, приготовившись открыть огонь, как только почувствую малейшее движение. Осмотревшись, я приоткрыл дверь, ведущую в переговорную: Посредник сидел на стуле, голова его свешивалась на грудь, из которой торчал длинный штырь ржавой арматурины. Встреча явно произошла, но только пришел на нее не только я.
Медленно двигаясь по часовой стрелке, я осмотрел помещение: пусто. Тот, кто это сделал, не рассчитывал меня подставить, скорее всего, просто хотел на какое-то время задержать намечавшийся обмен информацией. Убивать члена Братства было равносильно смертному приговору для исполнителя и заказчика. Насколько я понимал структуру коммуникационных способностей алхимиков, им уже известно, как этот убийца выглядит, и по его следу, скорее всего, отправился «аудитор» на предмет свести баланс. Но время уходило со страшной скоростью, контрагенты это очень хорошо понимали и поэтому попели на раскрытие своего агента. Паника в рядах противника, даже когда она имеет такие малоприятные последствия, это уже хорошо, значит, все делается верно.
Я отжал тангенту коммуникатора, вызывая Норда. Тот откликнулся мгновенно, видимо, ждал результатов разговора с Посредником.
– Юрис, скажи Василю, чтобы взял пару надежных бойцов. Потом быстро вместе с ними иди к черному ходу «Старательского приюта». Посредник мертв.
Повисла пауза, но Норд быстро переварил информацию и спокойно ответил, что, мол, скоро будет. Я же стал осматривать местность. Освещение возле бара всегда было на уровне, даже ночью было достаточно света. Убийца был один, весил около ста кило и чуть припадал на правую ногу. Охрану он не вырубал, «секьюрити» просто ушли в сторону северного блокпоста. Наш фокусник подошел к Посреднику, обойдя стол с правой стороны, и пригвоздил его к креслу заранее заготовленным куском арматуры. Удар был такой силы, что навершие на добрых десять сантиметров торчало из спинки кресла с обратной стороны.
Подошли особисты, оттерли меня в сторону, тело открепили и положили на стол. Я вышел на воздух, вкратце пересказал Норду, как было дело. Латыш тоже поделился результатами встречи с «секретчиком». Как я и предполагал, первой реакцией долговского начальства было намерение снарядить карательную экспедицию в район Пустошей. Но после того, как латыш обрисовал им перспективы такого решения, начальство вроде как сбавило обороты, а Василь порывался лично со мной встретиться. Что тут скажешь: его желание очень быстро исполнилось. Вот он уже рысцой подбегает к нам и суетливо протягивает руку. Ладонь его была сухой и горячей. Лицо осунулось и почернело от хронического недосыпа. Про глаза ничего говорить не буду: сами посудите, каково это сутками изнурять организм запредельными нагрузками. Но его фанатичный подход к делу дал отличные результаты. Даже нынешний случай был показателем эффективности работы контрразведки клана: противник в панике рубил концы, светя хорошо законспирированную агентуру, явно предназначенную для других целей. Я с удовольствием ответил на приветствие, а особист кивнул в сторону главного входа в бар:
– Пошли посидим, Антон Константиныч. Все равно завтракать уже не придется, а поесть чего-то надо.
– Юрис, – обратился я к другу, – иди в башню, будьте наготове, но молодых не дергай, им есть чем заняться.
– Лады, командир. Все сделаю. – Юрис скрылся в густеющих сумерках.
Мы же с особистом прошли в главный зал, где, как всегда, дым стелился тяжелыми клочьями, придавая некую зыбкость происходящему. Сев за крайний у дальней стены столик, в самом темном углу бара, мы некоторое время молча смотрели то друг на друга, то по сторонам. Бунтарь уже метнулся в кухню, видимо, зная, что обычно заказывает Василь. Я спросил бутылку минералки, чтобы не сидеть впустую. Особист с жадностью заглатывал принесенную шустрым пареньком нехитрую пищу. Я молчал, давая Василю возможность насытиться. Гора бутербродов с остро пахнущей чесночной колбасой и ломтиками сыра, уложенными на тонкие, длинные бруски нелюбимого мною белого хлеба, исчезали как по волшебству. Запивая все это горячим кофе, особист смотрел куда-то в сторону, казалось, не обращая на меня никакого внимания. Так прошло около десяти минут. Потом он неожиданно вперился в меня красными от недосыпа глазами:
– Васильев, там, где ты, почему-то всегда одни непонятки и, как правило, много кровищи. Ну, давай,
