Путь на базу «Альфы» мне показался просто приятной прогулкой. Ночь стала уже настолько темна, что пришлось бросить на глаза ноктовизор. Свалку я прошел без всяких проблем, а когда рассвело, задержался у лагеря Беса, понаблюдав за суетой на стоянке брошенной техники. Не без удовольствия отметил, что «вольняг» там уже не было, они снова предпочли пережидать на Сортировке. Бес же в открытую закорешился с блатными, вот их-то на стоянке толпилось изрядное количество. Самого Славу я увидел возле шлагбаума на въезде в лагерь. Вождь новоявленной группировки стоял в расслабленной позе, МП-5 висел на шее параллельно земле. Бес сложил руки поверх оружия и что-то степенно говорил человеку в длинном брезентовом плаще. На правом рукаве плаща незнакомца был нашит зеленый треугольник с кругом внутри – это был представитель вольного братства торговцев. Видимо, Бес стал настолько значительной фигурой, что даже маркитанты, народ своенравный и довольно резкий, стали говорить с ним на равных.
Упустить такую возможность будет жаль. Я глянул в монокуляр, измерил расстояние до цели: получалось, что до Беса с его собеседником сто тридцать метров. Другого случая подвести баланс и отблагодарить Славу за сопровождение меня и Даши может и не представиться. Я подтянул к себе «коврушу» и перевел автомат в режим одиночного огня. Очередью стрелять было бессмысленно, поскольку расстояние и характер цели предполагали поражение серией максимум из двух выстрелов. Затем выставил поправку на расстояние, бывшее уже предельным для прямого выстрела из автомата. Ствол практически не «дышал», я замер, сосредоточившись на дыхании. Бес продолжал трындеть с торговцем о каких-то своих делах, иногда чуть разводя руками, но не теряя степенности, от которой его прямо-таки распирало. Дождавшись, когда пеший патруль уйдет, я взял еще поправку на ветер, задержал дыхание, выбрал люфт и на выдохе провел «двойку» в голову. Автомат даже не шелохнулся, посылая пулю за пулей в цель – правильный хват и хорошие характеристики оружия вновь сыграли свою положительную роль. Над левой бровью Беса, ближе к центру лба, но совсем рядом, появились два почти сливающихся аккуратных отверстия. С другой стороны головы вырвало небольшой кусок затылочной кости, и брызнули мозги пополам с кровью. Торговец мгновенно метнулся вправо, перекатом уходя под прикрытие ржавого остова поливальной машины. Пару минут было тихо, и я стал медленно отползать назад, потеряв стоянку из виду.
Потом началось все как обычно: крики, стрельба. Скоро начнут искать, но я залег на восточном склоне мусорной горы, буквально светившейся от радиации. Предварительно я раскатал запасной коврик и расстелил тонкую полиэтиленовую пленку, на которую и лег. Черный синтетический материал на короткое время не даст пристать радиоактивной грязи к моему комбезу. Лежал я на склоне минут двадцать, Дар вкупе с абсорбентами вкладышей комбеза компенсировал дозу излучения, поэтому вроде как все было в норме. Теперь предстояло выяснить, насколько чисто получится уйти от погони, хотя я не склонен был переоценивать способности того сброда, который прибился к группировке покойного ныне Беса. Скорее всего, дальше бессистемной беготни дело не продвинется. Да и искать в «горячей» зоне меня начнут не сразу, а только когда наведут шороху по окрестностям и ничего не найдут. Пленку и коврик я аккуратно скатал и оттащил за груду бесформенного железного лома, а затем заныкал в подходящую щель. Более никаких следов моего пребывания на позиции не осталось, а гильза в здешних местах штука совершенно обычная, патрон тоже был не эксклюзивным, поэтому можно было не беспокоиться по поводу приезда криминалистов и трассологов. Оставшиеся без хозяина клановцы долгое время будут заняты совсем другими делами, грызня среди них предстоит нешуточная. Когда тусклый свет начал завладевать землей, заступая на свое недолгое дежурство, я уже был далеко. Стрельба еще долго провожала меня эхом, пока я не отошел километров на десять.
2.1
Через трое суток я вышел к фильтрационному пункту базы «Альфы», который теперь разросся. Появилось даже нечто вроде изолятора временного содержания для подозрительных лиц, выявленных в ходе проверки документов. «В девичестве» это были четыре бытовых вагончика, соединенных боковыми стенами друг с другом, со срезанными внутренними перегородками и люком в крыше, через который задержанные попадали внутрь по убирающейся лестнице. Изолятор был вкопан в землю почти по самую крышу, сверху – по четыре бетонные плиты и по две вентиляционные трубы. В случае Волны помещение было относительно безопасным, и перемещать задержанных нужды не возникало. Стояло это сооружение на северной окраине блокпоста и охранялось парой часовых. С каждым разом меры безопасности становились все более жесткими, что не могло не радовать: действия резидентур противников «Альфы» теперь будут максимально затруднены.
Пропуск мне опять нужен не был, поскольку заранее предупрежденный Норд уже ждал меня у бюро пропусков и тут же провел за периметр. Юрис был рад встрече, но что-то его беспокоило. Кто другой вообще бы ничего не заметил, но я-то знал латыша не первый год: отвечал он односложно и порой невпопад. Это уже серьезно, Норд не из тех, кто зацикливается на мелких неурядицах, раздувая из них вселенскую драму. Обычно для такого поведения есть серьезные причины. Мы прошли в башню молча, серьезный разговор лучше не начинать в спешке.
В башне было тихо и пусто: Слон с сыном ушли навестить Михая, которого скоро должны были выписать из госпиталя. Румын быстро оклемался, и от немедленной депортации из больнички его удерживала только лишь железная воля тамошнего главврача Татьяны Петровны Маленькой. Тетенька она правильная, но уж очень резкая и нетерпимая к разгильдяйству. Михай боялся ее как огня, но уважал за твердую уверенность в выздоровлении каждого пациента, попавшего к ней в стационар. Я прошел дезактивацию и, сменив комбез на линялую камку, принялся за осмотр оружия. Глушитель на автомат нужно было менять – наполнитель в мембранах и сетчатые натяжки уже порядком измахратились. Поэтому я отложил «тихарь» в сторону, сделав зарубку на память, чтобы заменить его на новый в ближайшее же время. В остальном же все было штатно, и после обычной неполной разборки оба «ствола» заняли свои места: «коврушу» я прислонил справа от кровати, а пистоль сунул в поясную кобуру, которую носил под выпущенной курткой камки. Кобуру всегда торочу таким образом, чтобы пистолет можно было выхватить левой рукой. Я правша, но еще когда занимался боксом, ставил левый боковой хук и подлавливал противника неожиданным ударом. Так же и во время службы разработал левостороннюю стойку и долго практиковался в стрельбе и с ножом, работая именно с левой руки. Пару раз очень серьезно выручало. Подлянок дома ожидать не приходилось, но со стволом как-то спокойнее, да и сказывалась многолетняя привычка не расслабляться до крайней степени. После водных процедур я поднялся на второй этаж и, налив себе кружку кипятку, щедро сыпанул в нее заварки. Накрыв кружку блюдцем, поставил ее поодаль и вопросительно посмотрел на Юриса, приглашая поделиться соображениями и проблемами. Латыш долго ходил кругами, перечисляя всякие незначительные бытовые мелочи и не решаясь подойти к главному. К тому времени чай уже настоялся, и блюдце, сделал глоток. Сразу прояснилось в голове, усталость отступила, оседая где-то в районе ступней. Помолчав, я остановил монотонный монолог Норда и поинтересовался:
– Ладно, старый, теперь давай по существу. Что тебя так грызет, что ты ходишь, как будто всем задолжал по миллиону? Что может так напугать моего верного друга, что он боится даже мне сказать все напрямик?
Лицо Норда скривилось, как от кислого, и он начал излагать.
– Командир… Что-то назревает, воздух стал тяжелым и… Муторно мне. Помнишь, как тогда, в ущелье, мы все лазали и подлянку найти не могли, а ты почуял и увел всех?
– Помню, конечно. Считаешь, сейчас нас ждет нечто подобное?
– Хуже, гораздо хуже. Зверье оттянулось от периметра базы, даже слепые псы больше, чем на триста метров, к периметру не подходят. В расположении постоянная стрельба, как ты ушел, поймали пятерых диверсов от «сичевых». У них с собой было полста килограммов пластита и всякие примочки для подрыва. Две ночи назад кто-то вырезал всю смену на южном блокпосте. Ребята даже пикнуть не успели. – Кулаки латыша непроизвольно сжались, костяшки пальцев побелели. – Хорошо, патруль подоспел, но чего хотели ночные гости, так и не удалось выяснить.
– Приложили хоть одного из нападавших?
– Да, но остальные ушли на Дикую территорию, преследовать не стали, побоявшись засады.
– Правильно остереглись, иначе бы жертв стало больше. Принадлежность диверсов выяснить удалось?
– Нет, да как тут поймешь, кто это: работали не дураки. Но я о другом, командир, – голос Юриса снизился до свистящего шепота. – Кто-то смотрит на меня каждый раз, как я выйду из башни. Думал на
