— И что же говорит этот камень, есть результаты?
— Все как обычно: войны, катаклизмы. Для нашей страны перспективы не слишком радужны, но остальным в итоге придется еще хуже. Американцы влезут в большую войну в Азии, скорее всего это будет Вьетнам. Нам готовят ловушку в другом месте, но это будет не так позорно, как у янки, хотя Бон…
— Так, я понял, вы назвали новую э… вычислительную машину?
— Так точно, товарищ полковник. Но это не мы, он… Сам. — Лицо Возницына слегка вытянулось, видимо, он тоже не мог свыкнуться с мыслью, что в мире существуют говорящие камни.
— Это как?
— Машина начинает любое свое общение с некоей формы приветствия. Обычно это «Бон говорит» или «Бон видит». И, что самое главное, артефакт откликается, только если обратиться к нему по имени.
— Шут с ним, пусть будет кем хочет. На всякий случай не трогайте наших электронщиков, но запустите среди них слух, что у них есть конкуренты. Пусть стараются, всегда полезней иметь два источника информации, нежели доверяться одному.
— Есть запустить дезу, товарищ полковник!
— И вот еще что, капитан. — Северской поднялся и в три шага догнал у дверей молодого помощника. — Чувствую, мы с вами сработаемся, поэтому отныне без чинов, только по имени-отчеству, лады?
— Хорошо, Василий Иванович.
С тех пор прошло без малого тридцать лет, а они так и служили вместе. Для страны настали плохие времена: новый генсек ездил по миру с речами, повторяя, словно заклинание, зловещие в своей непостижимости термины: «новое мышление» — «гласность» — «перестройка». В его окружении появилось много агентов влияния, толкавших недалекого в своей жадности, простоватого ставропольского мужичка на фактическое предательство интересов страны. Ему потакали западные «либералы», жали руку и говорили, фальшиво скалясь фарфоровыми протезами в объективы теле — и фотокамер, о появлении чуть ли не нового русского мессии, способного примирить Запад с его врагом, иногда по старинке именуемым Московией.
Один за другим сворачивались перспективные проекты в оборонном ведомстве, срывались договоры по разоружению, когда генсек подписывал преступные по степени уступок соглашения с Западом. Падали, словно карточные домики, союзные СССР режимы в Латинской Америке, на африканском континенте и уже здесь, под самым боком, в щедро политой кровью советских солдат Европе. Худшие предсказания Бон сбывались: держава умирала, но Северской и Возницын, в отличие от безумцев, пытавшихся урвать друг у друга взбесившееся кормило власти, знали, что смута будет недолгой. Все, что требовалось от хранителей Склада, — это выиграть несколько месяцев и замести следы. Василий Иванович подтягивал кадры со всех концов Союза и из-за его пределов, готовил объект к частичной консервации. Предстояло скрыть, уберечь одно из главных вместилищ государственных секретов от алчных рук предателей, растаскивающих политое потом и кровью советских людей государство.
Кто и как сумел развалить, сбросить с шахматной доски мощнейшую державу, было понятно. Почти все, сказанное куратором, подтверждалось информацией, накопленной за годы работы в самом сердце государственной машины — в ее секретохранилище. Вот уже почти семьдесят лет агенты организации, объединяющей большинство крупнейших банков, концернов и корпораций, ищут брешь в обороне ненавистного им коммунистического режима. Они уже пытались сокрушить молодое советское государство с помощью военной силы, но, получив пинка, на время отступились. Потом были экономическая блокада и политический бойкот, однако снова потребность в русском золоте и хлебе пересилила острое желание Консорциума стереть с карты РСФСР. Потом была новая война, и вновь русские перехитрили всех, неожиданно оказавшись на самой вершине пищевой цепочки. В который уже раз Консорциум получил по рукам, тянущимся к горлу истекавшей кровью страны.
Теперь же они сменили тактику, пустив в ход средство, старое как мир и почти безотказное: подкуп. Само собой, всех купить не получилось, но крыса всегда прошмыгнет там, где забуксует самый современный танк. Вот уже последний неподкупный лидер страны убит, а на его место пришел невнятный старик, просто занимавший кресло генсека и через совсем непродолжительное время как-то незаметно сгинувший. А нынче трон занимает недалекий в своей алчности и жажде популярности плешивый человечек с приметным родимым пятном на голове. Ушли с ключевых постов последние стражи Империи — кто добровольно, а кого-то пришлось и устранить. И вот, ворота страны оказались открыты, а ее мощная армия разлагается изнутри, а гончие псы отравлены и крутятся на месте, потеряв след врага. Тихий решающий бросок на Восток в третьей по счету мировой войне начался.
СССР изначально находился в меньшинстве, ведя войну против сытого и консолидировавшегося вокруг Англии и США остального мира. Слабые и мятущиеся народы стран Африки и Латинской Америки не могли всерьез противостоять консорциуму транснациональных корпораций, опутавших практически весь мир. Без ориентира, каким для них был Советский Союз, они быстро захиреют и умрут. Но и в нашей стране люди вновь начали гибнуть, и уже не от рук врага. На этот раз граждане ненавистной Консорциуму Империи убивают друг друга, не видя истинного лица противника, чей коварный лик скрыт под маской напускной печали и участия. Счет жертв пошел на тысячи, тогда как страны Консорциума не потеряли ни единого человека. Свершилась их мечта — противник убивает сам себя, братья уничтожают друг друга с особым остервенением, ибо нет сильнее чувства, чем ненависть, взращенная из любви. Этот раунд несомненно остался за «свободными». Но Северской знал, что отмщение за каждую загубленную жизнь будет страшным, капиталисты и зажравшееся стадо их послушных рабов ответят за все. Сил и средств накоплено предостаточно, но сейчас не время для ответного удара. Пока не время…
— Василий Иванович, — голос секретаря прервал невеселые размышления полковника, — к вам Андрей Михеевич Возницын.
— Пригласи, я жду его.
С помощником Северской уже давно был на «ты» и величал Возницына, теперь уже майора Возницына, только по имени. Доверие между ними установилось, понимали они друг друга с полувзгляда, лишь изредка сбиваясь на привычный официоз. Несведущим людям казалось, что эти двое пожилых уже мужчин просто общаются телепатически: начинал мысль один, и ее тут же подхватывал второй. Майор стал сед, в уголках тонких губ залегли глубокие складки, но глаза смотрели все с той же веселой хитринкой.
Пройдя через весь просторный кабинет начальника Склада, майор кивком приветствовал полковника и присел за длинный, в форме русской буквы «Т», стол справа. Андрей Михеевич положил перед собой красную папку и вопросительно глянул на полковника. Тот приглашающим кивком головы поощрил майора к началу давно намеченного разговора. Кашлянув в кулак, Возницын открыл папку и, еле слышно шурша листами, начал негромко, но внятно докладывать.
— Василий Иванович, положение стабильно ухудшается, как и предсказывал Бон. К середине сентября следующего года к власти в стране придут ставленники Консорциума. К счастью, в их рядах достаточно наших агентов влияния. Мы будем препятствовать развалу страны чем только сможем.
— Сколько мы потеряем территориально и по населению?
— До сорока процентов территории Союза, и до тридцати миллионов человек умрут в ближайшие пять лет, если не помешаем. А возможности теперь будут весьма ограничены: при попустительстве органов госбезопасности агентура разведсообществ стран НАТО ведет себя все более нагло. Если обнаружим себя раньше времени…
Северской скривился, грудь пронзила острая игла болевого спазма. Полковник вспомнил голодное блокадное детство, вспомнил, как мечтал только о двух вещах: чтобы перестали бомбить и чтобы отец вернулся домой живым и принес вдоволь хлеба… Но впереди еще лежал долгий путь, состоящий из множества маленьких шажков, которые придется сделать, стиснув зубы и не оглядываясь на ту вакханалию, сквозь которую вновь предстоит пройти разъединенным народам Союза, сейчас вовсю готовящимся к кровавой междоусобице.
— Это точно?
— Бон редко ошибается на таком коротком отрезке времени. — Голос майора был глух от усилий, которые он делал, чтобы сохранить ровный, деловой тон. — Погрешность не более полутора сотых процента. План консервации уже запущен, агенты на своих местах, многие уже приступили к работе, информация поступает непрерывно. Пока Бон не ошибается.
