На этот вопрос он ответил не сразу. Пройдя добрую сотню шагов, сказал каким-то приглушенным голосом:
– Не выбраться Якову из плена. Расстреляют его фашисты. По наведенным справкам, держат они его изолированно от других военнопленных и агитируют за измену Родине.
Чувствовалось, он глубоко переживает за сына. Сидя за столом, И. В. Сталин долго молчал, не притрагиваясь к еде».
Сталин также знал и о смерти сына. В 1945 году советская администрация в Германии направила ему телеграмму, в которой на основании показаний бывшего немецкого военнопленного-антифашиста сообщалось о месте захоронения Якова. Сталин на телеграмму не отреагировал.
О гибели сына Сталин знал намного раньше. Притом довольно точно даже о времени – весна 1943 года.
«В конце августа я говорила из Сочи с отцом по телефону – пишет С. Аллилуева в книге „Двадцать писем к другу“. – Юля стояла рядом, не сводила глаз с моего лица. Я спросила его, почему нет известий от Яши, и он медленно и ясно произнес: „Яша попал в плен“. И прежде, чем я успела открыть рот, добавил: „Не говори ничего его жене пока что…“
Но отцом руководили совсем не гуманные соображения по отношению к Юле: у него зародилась мысль, что этот плен неспроста, что Яшу кто-то умышленно «выдал» и «подвел», и не причастна ли к этому Юля… Когда мы вернулись к сентябрю в Москву, он сказал мне: «Яшина дочка пусть останется пока у тебя… А жена его, по-видимому, нечестный человек, надо будет в этом разобраться…»
Юля была арестована в Москве осенью 1941 года и пробыла в тюрьме до весны 1943 года, когда «выяснилось», что она не имела никакого отношения к этому несчастью, и когда поведение самого Яши в плену наконец-то убедило отца, что он тоже не собирался сам сдаваться в плен…»
Когда Яков Джугашвили исчез, Генеральный штаб направил в войска специальную директиву по проведению поиска. Специальные группы проводили работу в районе линии фронта, а также в тылу. Впоследствии для вызволения его из плена стали засылаться диверсионные группы, направление которых, видимо, было прекращено из-за невозможности осуществить подобную операцию. Долорес Ибаррури в своих мемуарах, вышедших в Барселоне в 1985 году, сообщила, что в сентябре 1942 года был сформирован и переброшен через линию фронта специальный отряд, в составе которого было трое испанцев. Отряд этот вскоре погиб. По этому поводу Д. А. Волкогонов писал, что в «СССР этот факт не нашел ни подтверждения, ни опровержения».
Во время войны и особенно после в СССР и за рубежом возникло много легенд о судьбе Якова. Какое-то количество их «дожило» до наших дней.
«В конце войны я был на Третьем Украинском фронте, – пишет Л. Т. Чернявский, старший лейтенант из Гомеля. – Работал помощником военного коменданта железнодорожного участка и станции Варна. Вскоре после Победы, в мае – июне 1945 года, в одном из номеров газеты на болгарском языке я прочитал коротенькую хроникерскую заметку о том, что в германских газетах опубликовано, по тарифу объявления, обращение генералиссимуса Сталина о том, что он просит за крупное денежное вознаграждение (миллион западногерманских марок) сообщить ему достоверные сведения о судьбе артиллерийского офицера, военнослужащего Якова Джугашвили. Какая это была газета, я сейчас не помню. Читал я в то время много газет, но чаще всего – „Отечествен фронт“, „Работническо дело“, „Земеделско знаме“. Достоверен ли этот факт или это газетная утка, каких в то время вылетало в газетах очень много?»
«Я не верю, – пишет О. Максимчук из Ивано-Франковска, – что Яков Сталин погиб в концентрационном лагере, по следующей причине.
Я работал в Мюнхене, на мебельно-матрацной фабрике Зайдера. В 1944 году американская авиация разбомбила фабрику. Останки ее и часть рабочих были перевезены в село Гехендорф Штамберского района. Здесь была организована антифашистская группа.
Однажды, в феврале 1945 года, вечером из Мюнхена приехал к нам руководитель этой группы – немецкий коммунист Йозеф Геслер – и лично мне сообщил: немецкие коммунисты выкрали из лагеря Равенсбрук сына Сталина и доставили в Минск.
После моего возвращения на Родину я все время вспоминал об этом сообщении и молчал. Молчал потому, что не знал последствий моего сообщения, так как не читал в прессе и не слышал по радио никаких официальных сообщений. Возможно, что я пропустил.
Я верил и верю Геслеру, что его сообщение было правдивым, по той причине, что видел его партийный билет с оплатой членских взносов до времени прихода фашистов к власти; и второе – у нас с Геслером на эту тему никогда не было никаких разговоров, и его сообщение до сих пор считаю серьезным, оно было не вынужденное.
Сообщение в статье о смерти сына Сталина – сомнительное, ведь в концлагерях руководящие хозяйственные посты занимали немецкие коммунисты. Они и могли под видом Якова отправить в крематорий кого-то другого, а самого Якова поместить в инфекционное отделение лагеря, куда немецкая охрана не наведывалась и где он проживал до 1945 года под чужой фамилией.
Дальше, ведь из концлагеря Освенцим каким-то образом вывезен Юзеф Циранкевич, когда немецкая охрана разоблачила его. Циранкевич руководил в лагере антифашистской группой.
В наличие архивных записей, которые предоставят англичане я тоже не верю. Ведь на бумаге можно написать все. Достоверной будет запись в таком аспекте, как однажды была описана в прессе смерть Эрнста Тельмана.
Лично я считаю, что пути следования Якова Сталина надо искать через Минск».
«В 1966 году в турецкой газете „Джумхруйет“ (я владею турецким языком) на первой странице я читал большую статью „20 лет спустя“, – сообщает подполковник запаса Н. Ильясов из Одессы. – Из этой статьи следовало, что сын Сталина Яков бежал из плена, попал к итальянским партизанам, женился на итальянке, и у них было двое детей: дочь и сын. В 1966 году сын Якова Джугашвили служил в итальянской армии, а дочь училась в консерватории. Среди партизан Якова называли „капитан Монти“, он скрывал, что является сыном Сталина. Когда Яков попал снова в плен к фашистам, он взорвал себя и немцев противотанковой гранатой. Далее в статье отмечалось, что Светлана, дочь Сталина, обосновавшись в США, неоднократно помогала племянникам деньгами. В газете были помещены фотографии Якова в окружении фашистов (видимо, перед гибелью) и портрет дочери, внучки Сталина».
А вот в письме Г. Е. Боровик из Кемерова даже оспаривается дата гибели Якова:
