21 июня во главе отряда Дипонегоро двинулся на Писанг. Отряды Беи, Мангкубуми и Киая Моджо должны были обойти противника с флангов.
Пангерану Джойодининграту и бупати Караганьяру Дипонегоро приказал захватить оружейные склады голландского форта.
Не имеющие ни малейшего представления о численности войск повстанцев, Смиссерт и Шевалье оказались в плотном кольце. Яванцы в этой схватке не произвели ни единого выстрела. Под завесой разразившегося тропического дождя они напали на ландцев врасплох и всех до единого вырезали. Бесшумный бой длился не больше часа. На равнине близ Писанга остались горы трупов. Победители подобрали кремневки и пистолеты. Разумеется, с таким оружием воевать во время тропического дождя бессмысленно…
Смиссерту и Шевалье все же удалось улизнуть. Оба во весь опор помчались во Вреденбург. Здесь их встретили новостью: повстанцы захватили склады, увезли все оружие, зарядные ящики и даже одну пушку. Нужно же случиться такому: пангераны кратона Джокии, преданные голландцам, бабушка и мать несовершеннолетнего султана собрали пятьдесят тысяч гульденов и направили их во Вреденбург. Но золото не дошло по назначению: оно также захвачено повстанцами у самых ворот кратона.
Смиссерт обессиленно опустился на подушки, набитые капоком.
— И всё это из-за вашего тупоумия, Шевалье, — произнес он хрипло. — Мы погибли…
Первая победа воодушевила повстанцев. Дипонегоро распорядился передать захваченные деньги беднякам.
Потерпев поражение, голландцы не осмеливались больше вылезать из Вреденбурга. Смиссерт впал в безразличие. Карьера была кончена. В утешение оставался ром. Но даже сейчас он не отважился послать генерал-губернатору донесение обо всем случившемся.
…Все последние дни ван дер Капеллен занимался довольно прозаическим делом: упаковкой вещей. Он покидал Ост-Индию, Яву, богорский дворец, в, котором скоро должен поселиться другой — дю Бюс де Гисиньи. Варварская страна… Его здесь так и не поняли. Не поняли его и в метрополии. Гунс строил соболезнующие рожи и вздыхал: еще один генерал-губернатор не справился с финансами и его вышвырнули… Каким-то окажется дю Бюс де Гисиньи?.. Впрочем, как бы ни обернулись дела, не страшно: Гунс за эти беспокойные годы успел перевести на родину солидный капиталец. Пусть генерал-губернаторы занимаются реформами — самый верный способ сломить шею! Пикантнее всего было при великом безумце Дандельсе…
Размышления Гунса прервал вошедший адъютант.
— Какой-то полуголый туземец добивается аудиенции, — обратился он к Капеллену. — Неслыханная дерзость. Он утверждает, что его направили с секретным сообщением мать и бабушка султана
Джокии.
— Пусть убирается ко всем чертям! Дела черномазых меня больше не интересуют. Всыпьте ему положенное количество палок.
Адъютант откланялся. Однако вскоре вернулся и, задыхаясь, выговорил:
— В Джокьякарте мятеж! Вот письмо принцев, сохранивших преданность королю. Смиссерт разбит, обезоружен…
Капеллен читал бумагу, и не верил своим глазам: 21 июля Дипонегоро наголову разбил Смиссерта! А сегодня уже 24 июля… И этот мерзавец Смиссерт до сих пор молчит, боится возмездия… И Смиссерт и Шевалье — подлецы! Арестовать, судить…
И уже спокойно адъютанту:
— Заготовьте от моего имени приказ генерал-лейтенанту де Коку: все войска, предназначенные для подавления мятежей на Борнео и Целебесе, повернуть на Джокьякарту. Пленных не брать. Дипонегоро, Мангкубуми и Беи доставить в Батавию… Кстати, Смиссерт и Шевалье смещаются с должносте! Я сам допрошу их.
Выпроводив назойливого Гунса, Капеллен задумался: он уже смирился с отставкой, и вот сюрприз. Из-за мелких интриг негодяя Смиссерта он вынужден отменить отъезд, опять по уши влезть в надоевшие яванские дела. Де Кок — энергичный человек. Он сумеет раздавить всю эту сволочь…
…Дипонегоро в спешном порядке укреплял Селаронг. На подступах к кратону воины вколачивали в землю острые бамбуковые колья, рыли ловушки, устилали их сверху рубленым бамбуком и пальмовыми листьями. На холме установили пушку, захваченную у голландцев. Появились бамбуковые пушки. Штаб под руководством Мангкубуми и Беи разработал подробный план обороны города.
К оборонительной тактике Дипонегоро перешел неспроста. Он написал письмо сусухунану Соло, призывая его присоединиться к восставшим. Но Паку Бувоно отмалчивался. Неопределенные ответы слали правители других городов. Нужна была хотя бы одна значительная победа. Тогда все поверят в силу восстания и примкнут к нему.
Предвиденье Дипонегоро подтвердилось. Такую победу принесли оборонительные бои под Селаронгом.
Генерал-лейтенант де Кок, командующий голландской армией, не придавал большого значения событиям в султанате Джокьякарта. Он слыл опытным душителем восстаний на всем архипелаге, мастером ведения так называемых «малых войн» против слабо вооруженных колониальных народов.
Это были всего лишь «неурядицы», «волнения», и стоило ли Капеллену поднимать шум из-за того, что кучка туземных принцев ушла в горы!
Но приказ есть приказ. Де Кок перебросил войска из Семаранга в Соло. Здесь все было спокойно. Сусухунан с радостью встретил генерала, предложил свои услуги. Мангкунегоро, Натакусума, Суменеп и другие пангераны уже собрали войско и готовы помочь старшим братьям — голландцам. Паку Бувоно явно преувеличивал силы восставших. Де Кок счел для себя зазорным охотиться за «кучкой беглых принцев» и направил в Джокьякарту генерала ван Геена.
Генерал ван Геен успокоился, когда на всем пути до Джокьякарты его разведка не встретила ни одного отряда повстанцев. Джокьякарту окружили.
30 сентября 1825 года ван Геен подошел к Села-ронгу. И тут случилось нечто страшное: бывалый вояка ван Геен оказался зажатым со всех сторон. Лошади проваливались в ямы, напарывались на бамбуковые колья. Из-за холмов, из пальмовых рощ и зарослей сахарного тростника вырывались всадники и длинными мечами крошили солдат. От снарядов артиллерии Дипонегоро в рядах голландцев образовалась огромная брешь. Крестьяне с лопатами, дубинами, бамбуковыми копьями выскакивали из засад и с яростным ожесточением набрасывались на голландских солдат. Перед их натиском не могла устоять никакая сила.
От полного разгрома ван Геена спасла ночь. Он бежал в Джокию, бросив на поле боя раненых и убитых и две пушки.
Весть о неслыханном поражении генерала ван Геена очень быстро распространилась по Яве и дошла до Богора.
Генерал-губернатор Капеллен распорядился распаковать вещи: скорого отъезда не предвиделось.
— Я сгною в тюрьме этих интриганов Смиссерта и Шевалье! — воскликнул он.
— Если вы не возьмете Селаронг, я отдам вас под суд военного трибунала! — пообещал де Кок генералу ван Геену. — Большей бездарности еще не встречал…
Собрав силы, получив подкрепление от сусухунана, ван Геен 4 октября вновь подошел к Селаронгу.
Наученный горьким опытом, голландец тщательно обследовал местность. Отсутствие бамбуковых кольев его озадачило. Какую шутку на этот раз выкинет Дипонегоро?..
На одном из участков солдаты пришли в большое возбуждение, когда заметили вдалеке облако пыли. Оказалось, что пыль подняло огромное стадо домашних буйволов — кербау.
Кербау, заметив голландцев, не свернули, а, наоборот, убыстрили бег. Их словно подгоняли тысячи тигров. Солдаты с ужасом и недоумением смотрел на ревущих, стремительно приближающихся буйволов. Никому не хотелось попасть на острые длинные рога.
За стадом, оказывается, бежали люди с ружьями и копьями. Завязалась перепалка. Напуганные стрельбой, буйволы набрасывались на солдат, поддевали их рогами, топтали.
