можно было бы домой высылать.
— Значит, договорились?
— Да хоть сейчас!
Я совсем успокоился и уже с улыбкой вспоминал недавнее приключение на этой дорожке. Дьявол, а не баба! Теперь жди какого-нибудь подвоха: может такое натворить, что и за год не расхлебаешь!..
16
Дела в нашей бригаде шли успешно. По сменной выработке нам удалось перекрыть знатного экскаваторщика Шалыгина. Бакаев ликовал. Правда, у нас был один секрет, и считалось, что разглашать его не следует, дабы не «влетело», от начальства: когда Бакаев выдыхался, я со свежими силами заменял его. Это было не совсем законное дело, но, с другой стороны, должен же бригадир учить своего помощника управлять машиной! Есть такой пункт и в договоре и в инструкции. Я охотно мирился с таким положением. Дело было не в зарплате, а в том, чтобы выйти на одно из первых мест. У нас была прогрессивно-сдельная оплата с премированием, за качественные показатели, и каждый старался на совесть. При распределении заработка в бригаде меня не обижали, и я был доволен.
А по вечерам мы с Юркой изучали узлы экскаватора и электротехнику. Иногда помогал нам участковый техник Зубков. Юрка оказался смышленым пареньком. Основы электротехники он уже знал, и когда я становился в тупик, он снисходительно объяснял, что такое частота переменного тока или чем отличается электродвижущая сила от напряжения.
Прошел почти месяц, и за все это время я ни разу не встречал Катю. Я установил для себя жесткий распорядок дня. Утренние прогулки пришлось отменить. Ходил словно в тумане. В прежней жизни мне не раз доводилось сдавать экзамены, трепетать под взглядом преподавателя, дрожать накануне сессии и проклинать свою лень и невежество. Но сейчас я напоминал одержимого. Я ждал заветного дня…
И наконец такой день наступил: меня допустили к экзаменам. Понятно, всю ночь не мог заснуть, поднялся до света, с тяжелой головой и желтыми мешками под глазами. Несколько раз порезался бритвой. Я как бы снова превратился в школяра и испытывал самый неподдельный страх перед тем, что произойдет сегодня. Всю мою «эрудицию» словно веником вымело, черепная коробка гудела, в ушах стоял звон. Желая понравиться членам экзаменационной комиссии, я вырядился в свой шерстяной костюм, нацепил галстук. А день выдался знойный, по-настоящему летний. Рубашка взмокла, липла к телу, струйки пота стекали на подбородок. Взглянул в зеркало и обомлел: лицо напоминало спелый помидор, лишь отчетливо белел утиный нос.
Бакаев осмотрел меня придирчиво, поправил галстук:
— Ну, держись! Дементьев, он из тебя шмак сегодня сделает. Я бы на его месте кишки из тебя выпустил. Какие измерительные приборы нужно иметь для регулирования и настройки электрооборудования?
Губы тряслись, язык не поворачивался во рту, и я прочревовещал:
— Ме-ме…
— Ну-ну, сердешный!
— Мегометр на пятьсот вольт с пределом измерений от нуля до бесконечности…
— Ну, голова! — восхищался Бакаев под дружный смех всего населения барака. — Далеко пойдешь, если милиция не задержит!
— Этот стон у нас песней зовется, — поддержал Бакаева Волынкин. — Был у меня один знакомый. Тоже экзамены сдавал. После этого еще два дня прожил.
— Хорошо идти на эшафот под плоские шутки друзей! — съязвил рабочий Ребров. — Я тоже знавал одного. Изворотливый мужик! Голова у него была, прямо скажем, как старый ржавый бидон. Умудрился все технические данные двигателей переменного тока на ладони чернильным карандашом записать. День выдался жаркий, вроде сегодняшнего. А экзаменатор попался вежливый: возьми да и поздоровайся с моим приятелем за ручку. Потом взглянул на свою ладонь и говорит: не буду утруждать вас больше — ответ я уже получил!
— Мой дед в таких случаях на левую ногу шапку надевал, помогало!
— Ерунда! Все это суеверия, пережитки проклятого прошлого. Шапка во время родов помогает. А на экзаменах нужно незаметно пуп крестить, а перед этим малую нужду не справлять. На себе проверил.
И пока они зубоскалили, я постепенно приходил в себя.
— Смелей, смелей! — подбадривал Бакаев. — Не корову продаешь…
— Ставлю червонец, что завалится!
— На такого рысака можно и сотельную поставить — не сдаст!
Один Юрка не подшучивал надо мною.. Был он бледен и не в меру серьезен: видимо, живо представлял тот день, когда и ему придется предстать пред грозные очи комиссии. Он молча сжал мою руку, и я вышел из барака.
Простой рабочий, недавно появившийся на руднике, решил, так сказать, экстерном сдавать экзамены на экскаваторщика, и это привлекло внимание рудничной общественности. Такие случаи бывают не часто: обычно проходят курс обучения. Дементьев сидел за столом в позе древнеегипетского царя Тутанхамона; лицо не выражало ничего. Катя приветливо кивнула, улыбнулась. Главный энергетик карьера Рязанцев, тонколицый мужчина с высоким бледным лбом, рассматривал меня с явным интересом. Стены класса были увешаны схемами. Иван Матвеевич Кочергин отсутствовал, и я облегченно вздохнул. Хоть он и обещал «замолвить словечко», все же без него я чувствовал себя не так стесненно.
Экзаменующий преподаватель, безбровый и лысый, чем-то напоминающий новорожденного младенца, бросил ясный взгляд на мой галстук и сказал:
— Думаю, тянуть билеты нет необходимости. Лучше побеседуем и в споре выявим истину. Для начала скажите: какие измерительные приборы нужно иметь для регулирования и настройки электрооборудования?
Этот вопрос потряс меня. Я уже готов был проблеять свое «ме-ме», но преподаватель сразу же передумал и спросил:
— Что является основой повышения производительности экскаваторной погрузки? Расскажите о передовом опыте машинистов экскаваторов. Ну, возьмите для начала хотя бы Магнитогорский карьер.
Я сразу же воспрянул духом: о передовых методах много рассказывал Паранин. На эту тему можно было говорить бесконечно долго. Сохраняя чувство собственного достоинства, я заговорил негромко, внушительно. Назвал имена известных новаторов, стал перечислять их приемы. Сперва слушали рассеянно, но постепенно взоры всех обратились на меня. Именно к тому я и стремился: заинтересовать членов комиссии своим докладом, овладеть их вниманием. Как-никак, а в свое время я увлекался логикой, и сейчас это пригодилось. Я шел от общего к частному, потом сделал выводы, заговорил о перспективах. Помянул другие рудники, задержался на опыте рабочих нашего карьера. На мой взгляд, получилась довольно стройная картина. Слушатели увлеклись.
— А что вы скажете о переходе на функциональную структуру управления? — сырым голосом спросил Дементьев. Он, по-видимому, забыл, что я простой рабочий и могу не знать, чем отличается функциональная структура от линейной. Подобные вопросы не были предусмотрены программой. Но Дементьев невольно поверил в мои знания, и это была победа, моя победа.
— Мне кажется, подобный вопрос здесь неуместен! — с плохо скрытой горячностью перебила Катя. — Лучше скажите, что мы подразумеваем под теоретической, технической и эксплуатационной производительностью экскаватора?
— Категорически возражаю! — вмешался преподаватель. — Вы хотите от него слишком много.
— Ничего. Я отвечу.
Я подошел к доске, взял мел и торопливо стал выводить формулы. Мысль работала четко, в голове была ясность. Когда оглянулся, увидел Ивана Матвеевича Кочергина и писателя Камчадала. Они вошли тихо и присели на скамейку. Приход высокого начальства и московского гостя круто изменил обстановку. Не появись эти двое, экзамен уже был бы закончен. Отметка напрашивалась сама собой. Но теперь меня
