– Нет. Это режим чрезвычайной ситуации.
– И что мы там делаем сейчас, скажите мне тогда?!
– Вместе со всеми работаем в режиме чрезвычайной ситуации. Готовимся.
– К чему?!
– К чрезвычайной ситуации, – пояснил полковник.
– Еще ни разу, – подчеркнул Владимир Жириновский, – мир не вышел из кризиса экономическим путем. Только через войну или диктатуру!
– Так что на этот раз будет в России? – спросил я – Война или диктатура?
– Надо пытаться экономическими методами решить, – неожиданно смутился господин Жириновский.
– Так ведь вы говорите, что никогда не удавалось.
Господин Жириновский заспешил липший раз объяснить пользу отказа от НДС.
Придя на пресс-конференцию, Дмитрий Медведев выглядел еще даже более довольным, чем у входа во дворец. В условиях финансового кризиса эта улыбка могла стоить пару миллиардов долларов.
Господин Медведев сказал, что с таким кризисом человечество столкнулось впервые и что никакое сравнение в этом смысле неуместно – ни с кризисами 1970-х, ни 1980-х годов, ни даже со временем Великой депрессии.
– Это все не то, – сказал господин Медведев с некоторым даже пренебрежением, и в голосе его слышалось огромное уважение к нынешнему кризису.
Финансовое регулирование можно контролировать с помощью Форума финансовой стабильности, говорил господин Медведев. Предложено расширить его функции. Этот форум уже преобразован в Совет финансовой стабильности, и это расценивается как прорывное решение. На следующем саммите совет, возможно, преобразуют в комиссию, и это будет означать, что с кризисом, можно сказать, покончено.
У Минэкономразвития есть инерционный, то есть пессимистический, сценарий развития отечественной экономики, и лучшее, что может сделать человек, который хочет быть хоть сколько-нибудь уверен в завтрашнем дне, – никогда в него не заглядывать.
Впечатляющим оказался сравнительный анализ падения цен на нефть во время Великой депрессии и сейчас, во время депрессии, которую есть уже соблазн назвать Самой великой, тем более что диаграмма нервировала и располагала к таким смелым сравнениям.
Владимира Путина, по всем признакам, просто разбирало зло от того, что там (в США. –
Чувствовалось, что вот если бы ему дали возможность наладить там все, что нужно, он бы уже давно все сделал, потому что на самом деле ничего сложного-то нет. Ну да, работу конгресса США надо организовать на таком же высоком уровне, как работу Госдумы и Совета федерации России, ну еще кое- что… все решаемо… – Это уже не безответственность отдельных лиц, – отчитывал Владимир Путин американские администрацию и правительство, – а безответственность системы, которая не только не способна декларируемое лидерство в мировой экономике обеспечить, но и принять адекватные решения!..
Ничего похожего на описываемые в Америке процессы Владимир Путин в России не нашел.
– Сегодня от поддержки отдельных банков нам следует перейти к существенному укреплению всей нашей банковской системы, – заявил Владимир Путин. – В этой связи считаю оправданным существенно расширить практику выкупа коммерческими банками облигаций крупнейших отечественных компаний, а Центральный банк должен будет рефинансировать кредитные учреждения под залог этих ценных бумаг.
Вдруг раздались сначала несмелые, а потом все более громкие аплодисменты. Через мгновение было такое впечатление, что в зале сидят одни банкиры и бизнесмены, которым не надо два раза объяснять, какую важнейшую вещь предложил сделать премьер. На самом деле, думаю, гости и особенно делегаты съезда таким образом пытались просто выиграть время, чтобы попытаться понять, что сказал премьер.
– Мы же с вами договаривались – не больше 30 минут в очереди! – возмутился Владимир Путин и поглядел на стоявшего рядом главу Роструда Юрия Герция. – Мы же вам деньги на это выделяем!
– Спасибо! – воскликнул тот.
– На поддержку службы занятости… – договорил премьер.
– Спасибо! – еще раз поблагодарил глава Роструда.
– Чтобы очередей не было… – сказал Владимир Путин.
– Нет, – поправила его министр соцразвития и здравоохранения Татьяна Голикова, – на это еще не выделили. Только еще рассматриваете. На социальную поддержку безработных выделили…
– Но тем не менее мы с вами договаривались! – настаивал премьер. – Что не больше 30 минут…
Премьер Путин очень осторожно разговаривал с рабочими. Было такое впечатление, что они и премьер сильно опасались друг друга. Премьеру важно было, судя по всему, не денег дать (это можно было сделать распоряжением правительства, не уезжая из Москвы). Он хотел решить своего рода сверхзадачу: подарить этим людям уверенность в завтрашнем дне. То есть он хотел подарить им иллюзию. Очевидно, ему казалось, они ее заслужили.
– Ну, может, и мы где-то ошиблись, – признал шлифовальщик. – У всех косяки бывают… Дело не в этом, вы, грубо говоря, – государство!..
– Нет, – засмеялся господин Путин, – государство – это мы.
Шлифовальщик глядел на него с таким укором, словно очень хотел сказать, да все же в последний момент решил воздержаться: «Ну мы-то с вами понимаем, кто тут государство! Государство – это вы!»
Шлифовальщик говорил с быстро усиливающимся раздражением, как будто правительство и лично премьер были должны теперь лично ему и всему заводу за то, что они здесь, в Твери, и правда набрали денег в долг, модернизировали все, что было, в ответ на обещание РЖД, что оно закупит у завода новые вагоны. Но случился кризис, завод теперь всем должен, а эти люди глядели на премьера так, как будто он был должен им.
Казалось, все, что происходило на НПО «Сатурн», было призвано продемонстрировать, что правительство, если навалится на какую-то проблему, просто не сможет не решить ее. Здесь вот-вот должны были показать, как и с каким размахом это делается, и поэтому за столом с таким торжественным видом сидели вице-премьер Сергей Собянин, вице-премьер Игорь Сечин, вице- премьер Дмитрий Козак, заместители министров…
Казалось, вся мощь государственного аппарата обрушилась на бедное во всех смыслах НПО «Сатурн» – и могло, просто по неосторожности, смести его с лица земли.
Владимир Путин побывал на заводе «Авангард». Он заглянул в жерло пушки, липший раз представив себя, возможно, боеголовкой с ужасающе поражающим радиусом действия, и побеседовал с руководством завода и рабочими.
– Ну вы как тут? – спросил он у одного из них, наиболее, по всем признакам, подготовленного.
– Да отлично уже, это же ваша заслуга! – восторженно отозвался тот.
– Ну и хорошо! – пожал ему руку премьер.
– Какао, сгущенка… Да, действительно, соль, – говорил Дмитрий Медведев. – Соль есть? Значит, все в порядке в стране, пока. Да? Раз соль и спички есть.
