Кроме того, олигарх пожаловался на завышенные мобилизационные мощности предприятий, которые надо привести в соответствие со здравым смыслом.
Президент ответил по всем пунктам. Мобилизационные мощности нужны. Налоговая нагрузка снижается. Что касается режима секретности, то тут все, оказывается, интересно:
– Если предприятие открывает по каким-то причинам информацию о себе, которая была до сих пор секретной, то ведь это может привести к резкому росту его капитализации. Только одним росчерком пера государство может поднять капитализацию! Надо доплатить государству за эту услугу! – заявил Владимир Путин.
Владимир Потанин сник.
– Я пришел к выводу, что в политике счастье не в деньгах, – неожиданно заключил президент Чувашии Николай Федоров. – Мы работали-работали и наконец поняли это.
Он помолчал. Я было подумал, что уже и не узнаю, в чем же тогда счастье. Николай Федоров тем временем все держал паузу.
– Нет, счастье политика не в деньгах. А в умении управлять ими! – с торжеством закончил он.
– Смотри, на блокноте «Кремль» написано, – удивился глава «Альфа-банка» Михаил Фридман.
Перед каждым из участников встречи лежали такие блокнотики и карандаши. На самом деле слово «Кремль» было написано и на карандашах тоже. В Кремле, кажется, наконец-то осознали силу своего бренда.
– А это, Миша, чтобы мы не забывали, где находимся, – ответил ему господин Потанин.
Михаил Фридман кивнул, вытащил изо рта жвачку и положил рядом с блокнотиком.
– Бедность – это отсутствие собственности, – с болью сказал президент ООО «ОПОРА России» Сергей Борисов. – И как раз в отсутствии собственности – проблемы малого бизнеса.
– «Коммерческий пролетариат» – это вы сами придумали? – перебил его господин Путин.
– Нет! – испугался Сергей Борисов. – Что вы!
– Это Ленин, наверное! – донеслось с того края стола, где сидели господа Фридман, Потанин и Дерипаска. – Про тех, кому нечего терять!
– Только цепи свои, да? – закончил господин Путин. – Но у коммерсантов все-таки, знаете ли, даже цепи из более благородного металла.
Пара человек спрятали руки под стол.
Глава «Евразхолдинга» Александр Абрамов рассказал президенту Путину, что раньше он хотел быть академиком. Теперь уже не хочет. Но он хорошо знает, чего должны хотеть люди, которые работают на заводе.
– Они сейчас хотели бы стать Потаниными, – уверенно сказал господин Абрамов.
Надо было видеть, что случилось с главой «Интерроса»! Что-что, но такая честь ему была не нужна. Не для того он надевал такой же, как у всех, костюм и галстук!
– Почему на меня-то?! – потрясенно воскликнул он и всплеснул руками. – Я-то что?! Вон и другие есть!
И он, в свою очередь, показал на главу «Газпрома» Алексея Миллера. Тот даже не улыбнулся. Таких шуток за этим столом никто не понимал.
На выходе из Большого Кремлевского дворца я спросил у начальника экспертного управления администрации президента России Аркадия Дворковича, верит ли он хоть на секунду в то, что нацпроекты и в самом деле могут быть реализованы.
– Верю, – вздохнув, сказал он. – Хотя, наверное, что-то разворуют. Но мы их все равно реализуем.
То есть денег в стране сейчас на всех хватит.
Члены ливанской делегации в Турине, сгрудившись в кучку, от которой исходила некая особая энергетика, шушукались. Когда я рискнул подойти к ним поближе, то увидел, что они передают друг другу один-единственный значок. Я показал им свой значок с Чебурашкой. Они молча глядели на меня. Я взял у них их значок. Это была эмблема Федерации лыжного спорта Ливана. Я представил себе эту страну и эти лыжи. У меня не было сил сдержаться. Я засмеялся. Они недоуменно смотрели на меня. «Это очень хороший и редкий значок», – было написано у них на лицах.
Ценность значка определяется в основном его тиражом. Я спросил, какой тираж у этого.
– Он у нас один, – печально пожимали они плечами.
Я забрал у них значок, дав за него значок с Чебурашкой. Я шел и даже за спинами других спортсменов чувствовал их жгучие взгляды. Я думал, они догонят меня и отнимут значок, если они, конечно, не дураки. Но они остались стоять на месте.
Британцы давали за Чебурашку по два своих значка. Это были добрые, отзывчивые люди.
Все продолжали интенсивно обмениваться значками. Я ходил по вестибюлю дворца спорта, пока ко мне не подошел высокопоставленный член казахстанской делегации.
– У вас есть значок? – спросил он меня.
– Конечно, – ответил я и протянул ему Чебурашку. Он взял его, кивнул и хотел отойти.
– Подождите! – крикнул я. – А у вас есть значок?!
– Есть, – с достоинством произнес он.
– Так где же он?! – вскричал я.
– Дома, – пожал плечами этот человек и повернулся ко мне спиной.
Господин Путин очень близко к сердцу принимает попытки некоторых компаний повысить свою капитализацию за государственный счет. Его чрезвычайно личное к этому отношение в данном случае описывается, видимо, формулой «государство – это я».
– А потом я решил пересесть на российский корабль, – рассказывал первый бразильский космонавт Маркос Понтес.
– А что случилось? – спросил я его.
– Американский шаттл Columbia потерпел аварию, – вздохнул подполковник, – и в NASA мне сказали, что своей очереди мне придется ждать еще очень долго.
– А в России?
– О, в России все решилось мгновенно! – благодарно сказал он. – Здесь обо всем можно договориться!
– И сколько это стоит? – поинтересовался я.
– Я точно не знаю, – беспечно ответил он. – Около 20 миллионов долларов, кажется. Не я же платил.
Я потом долго выяснял, кто же платил. Так никто и не признался.
– И после этого я буду самым известным человеком в Бразилии! – воскликнул он.
– А что, в Бразилии можно стать известнее, чем Пеле? – все-таки спросил я. Бразильские журналисты засмеялись, а подполковник погрустнел:
– Нет, нельзя.
Но он все-таки, по-моему, попробует.
Заседание Общественной палаты продолжалось не один час. Оно было еще в разгаре, когда я увидел, что по ступенькам Большого Кремлевского дворца стремительно спускается к выходу Михаил Фридман, демонстрируя очевидную в общем-то истину: время – деньги.
Господин Куснирович умолял Сильвио Берлускони позаботиться о мелких и средних итальянских предприятиях. В связи с членством Италии в ЕС они в трудном положении. Коллеги поддержали господина Куснировича.
– Глобализация не доведет до добра итальянскую промышленность, – объясняли они господину Берлускони.
– Интересно, что этот парень, выросший в стране с плановой общенациональной экономикой, учит меня здесь защищать частную собственность, – произнес итальянский премьер-министр. – Как итальянец я бы с удовольствием поддержал, защитил бы своих, но как европеец не могу этого сделать. Не время, – добавил господин Берлускони.
Когда Юрия Еханурова спросили, действительно ли много теневых денег
