– Это было в 1984 году, – вздохнул мужчина. – Господин Путин в это время работал в советской разведке и жил в Дрездене.
– Вы предполагаете, что он был причастен к этому похищению? – негромко спросил я.
– Все остальные версии мы уже отработали, – еще тише ответил мне мужчина.
– Вы корреспондент «Коммерсанта»?! – искренне обрадовался сотрудник службы безопасности белорусского президента на входе в национальную библиотеку. – Так мы специально для вас собаку держим! Мы таких, как вы, не пустим. У нас приказ.
Но они меня пустили. Собака и в самом деле была. Рядом со входом, в гардеробе, положив морду на чей-то ботинок, лежал грязный белый кобель. Помесь лабрадора с боксером.
Это животное было самым добродушным созданием здесь, в холле библиотеки из всех, кто нас тут встречал.
Сколько ни бились журналисты, лидеры «Единой России» были неизменно уклончивы и неконкретны. В конце концов секретарь президиума генсовета ЕР Вячеслав Володин рассмеялся, можно сказать, нам в лицо:
– Что, не «течет»?! Ниоткуда информация не «течет», да?! Редкий случай! Все молчат! Партийная дисциплина!
Хорошо смеется тот, кто смеется последним. Я все равно все выяснил.
Кто-то подошел к трибуне на сцене. Мы сидели в последнем ряду. Один из прокурорских, близоруко сощурясь, уже восторженно прошептал:
– Путин!
– Да это же завхоз наш, – поправил его коллега. – Чего это он на трибуну выскочил?
Оказалось, завхоз (управделами Генпрокуратуры) появился на трибуне, чтобы сделать важное заявление.
– Президент Российской Федерации Владимир Владимирович Путин! – торжественно сказал он.
Получилось, как он и хотел, угрожающе.
Свободу прессы президент Путин сравнил с окном.
– Знаете, есть такая русская поговорка, – сказал он. – Откроешь окно – шумно, закроешь – душно.
Он так и не сказал, впрочем, что же лучше. Похоже, лучше всего как сейчас – прикрыть, чтоб не просквозило.
– Те стереотипы, которые были в основе мировой безопасности, канули в Лету, – сказал Владимир Путин. – И что получилось? Мы выпустили из бутылки джинна – ядерное оружие…
Он сделал короткую паузу и добавил:
– …и средства массовой информации. Потом сделал еще одну и закончил:
– И теперь его надо загнать обратно.
Итальянский журналист сообщил лидерам России и Италии, что Джордж Буш победил на выборах в США.
– Вы, журналисты, всегда знаете больше, чем мы, – признал наконец-то Владимир Путин очевидное.
После переговоров лидеры Португалии и России вышли к журналистам. Президент России рискованно начал свою речь. Он сказал, что остановка в Португалии по пути из Бразилии в Москву была вызвана производственной необходимостью. Мне казалось, не стоит лишний раз акцентировать внимание на том, что все мероприятия этого дня появились в программе только потому, что самолет российского президента должен дозаправиться топливом.
Член ЦИКа, отвечавший на выборах за Донецкую область, Валерий Бондик узнал во мне российского журналиста.
– Я же вижу, ты от всех от них отличаешься, – приветливо сказал мне господин Бондик.
– Разве? – удивился я.
– Конечно, – убежденно кивнул он.
– Чем?
– Так пишешь ведь левой рукой назло им всем!
Я спросил у голландских журналистов, почему они так долго старались добиться от президента России согласия на вступление в ЕС.
– Дело в том, – объяснила Якоба Тонкер, – что вот-вот в ЕС вступит Турция. Нам в этой ситуации нужен хоть какой-то баланс. И, по-моему, мы его добились.
Я испытал огромное удовлетворение, когда выяснил, что Владимир Путин сам писал статью—так, как пишу их я, то есть ручкой по бумаге. Он писал статью для одной немецкой газеты (заказали) про друга своего Герхарда Шредера. Писал, перечеркивал и снова писал. Писал, осознавая на ходу, что же это за каторга такая – газетная статья.
В помещение ворвались американские журналисты из пула Белого дома. Они попытались занять все командные высоты в этом помещении. Но им пришлось бы столкнуть оттуда нас.
Известный российский радиожурналист Валерий Санфиров спросил господина Путина про Северо-Европейский газопровод и связанный с ним вопрос обеспечения энергобезопасности.
– Чего-чего? – недоуменно переспросил российский президент.
– Энергобезопасности, – не так уверенно повторил господин Санфиров.
– А-а! – расслышал господин Путин, и на лице господина Санфирова отразилось мимолетное удовлетворение от того, что его с президентом России взаимопонимание снова не оставляет желать лучшего.
Я поинтересовался у господина Приходько, возник ли у президента США вопрос о последних кадровых перестановках в администрации президента. Джордж Буш вполне мог задать этот вопрос, так как хорошо знает бывшего главу администрации президента России Дмитрия Медведева. Господин Приходько отказался отвечать, сославшись на то, что не приемлет, когда к нему применяются гестаповские методы допроса.
– В чем, – сказал один из организаторов конференции «Пресса России выбирает президента» из-за стола президиума, – отличие нашего конгресса от всех других конгрессов? Сразу все деньги за политическую рекламу кандидата разойдутся по регионам. Никаких пиаровских агентств. Только мы! И газета сама будет решать, кому сколько, в соответствии с его долей… Надо, чтобы каждый из вас по итогам президентских выборов получил то вознаграждение, которое… Ну, это мы еще сможем обсудить на семинарах. Обменяемся визитками, прейскурантами. Участники конференции легко вздыхали, переглядываясь друг с другом.
В мегафон участникам антивоенной демонстрации предлагали приобретать газеты. Предлагали так, что трудно было отказаться: «Помните, что каждая газета – штык в задницу демократов».
Я стою на травке возле восьмого корпуса гостевой резиденции президента Таджикистана Эмомали Рахмонова, где идут переговоры господина Рахмонова и Владимира Путина, и подходит ко мне сотрудница департамента информации таджикского МИДа.
– Отойдите на десять шагов, – требует она. Я отхожу.
– А теперь еще на десять. А ведь там кусты.
– Зачем? – спрашиваю.
– Так нужно, – отвечает она.
– Кому?
– Президенту Таджикистана Эмомали Шариповичу Рахмонову.
Я попросил, чтобы он повторил мне эту просьбу лично. Она пообещала. Но он что-то так и не подошел.
Генеральный директор ЮНЕСКО Коитиро Мацуура представлял свою книгу «ЮНЕСКО – фактор надежды». Заместитель генерального директора ИТАР-ТАСС Михаил Гусман принес книгу и подарил мне ее со словами:
– Дети не прочтут. А внуки не смогут оторваться. Я потом и сам попробовал прочитать эту книгу. Отложил для внуков.
