функцию по духовному подчинению народных масс. Больше того, служители церкви включались в ленную иерархию, пользовались иммунитетными привилегиями и располагали судебно-административной властью над населением в пределах церковных владений. Это были те же феодалы, отличавшиеся только одеждой и тонзурой. Высшие церковные должности замещались членами знатных феодальных семейств. Многие монастыри и приходские церкви принадлежали феодальной знати – королям, князьям и прелатам – как их фамильная или личная собственность. Казалось бы, что в отношениях между светской и церковной знатью не оставалось места для вражды и столкновений. Однако между этими близкими в социальном отношении группами то и дело возникали острые конфликты. Духовенство, более образованное и влиятельное (по тогдашним религиозным представлениям оно стояло над светским обществом, выполняя роль посредника между богом и людьми), претендовало на независимое положение и политическое верховенство. Оно стремилось превратить в полную церковную собственность те блага, которые только формально принадлежали церкви (земля, десятина и другие феодальные поступления), а на деле ими владели высокие светские лица: короли, фогты (покровители), господа «собственной церкви» и т. п. Следует иметь в виду, что на высшие церковные должности, хотя и очень редко, попадали и выходцы из незнатных семейств, не связанные никакими родственными традициями со светской аристократией.
Фактическое положение церкви было весьма непохожим на тот идеал, о котором мечтали поборники идеи церковного господства над светским миром. Монастыри находились в запустении. Под видом монахов нередко их кельи заполняли женатые лица с детьми, женами и родственниками. Высшие церковные должности продавались и покупались. Когда ревнитель реформы папа Лев IX попытался уволить купивших за деньги церковные должности клириков, то ему возразили, что в таком случае придется закрыть все церкви в Италии, так как не останется вовсе духовенства. Нередко епископами и аббатами становились люди невежественные и неграмотные. Ученый-монах Ламберт Герсфельдский рассказывает о бамбергском епископе, смещенном папой за симонию (приобретение за деньги церковной должности), который не смог прочитать и истолковать предложенный ему отрывок из псалтыря. Многие клирики вовсе не понимали смысла того, что они должны были преподносить пастве. Короли, герцоги и другие князья подчиняли себе церковь и давали инвеституру епископам и аббатам[38]. В одном из своих посланий папа Григорий VII писал: «Князья и сильные мира сего потеряли всякое уважение к церкви и обращаются с ней, как с рабой».
Преобразование церкви, по мнению сторонников реформы, нужно было начинать с монастырей. Центрами реформы стали два монастыря: Клюни в Восточной Бургундии и Горз в Лотарингии. В этих монастырях вводился строгий бенедиктинский устав монашеской жизни с обязательным обучением монахов грамоте, чтением священных книг и физическим трудом. Из Горза и Клюни реформа распространилась в начале XI в. по областям Рейна, Баварии, Швабии и Гессена. Центром клюнийской реформы в Германии стал основанный в 1059 г. монастырь Гиршау. Введенный его аббатом – строгим клюнийцем Вильгельмом – устав явился образцом для многих реформированных монастырей по всей Германии и даже за ее пределами. Он учреждал совершенно новый институт «мирских братьев» (монахи, живущие в светской среде), с помощью которого подчинял светские круги влиянию монашества и тем самым расширял круг сторонников церковной реформы.
Клюнийское движение представляло собой сложное религиозно-политическое явление. Оно было порождено противоречиями между отдельными группами феодалов, в частности между светской знатью и высшим духовенством. С другой стороны, в этом движении в той или иной степени отражалось недовольство народных масс сложившимся положением – сращиванием церковной иерархии с светской феодальной знатью («омирщением» церкви) и ростом церковных поборов.
Клюнийцы не удовлетворялись переустройством монастырской жизни, а требовали освобождения монастырей и церкви в целом от всякого подчинения светской власти. Их конечным идеалом было господство церкви над светским миром, установление папской теократии. Но как далека была действительность от этой церковной доктрины! Само духовенство, вросшее в «греховный мир», не готово было отказаться от мирских благ и подчиниться требованиям крайних реформаторов. Монахи поднимали бунт против строгих нововведений. В монастыре Лаубах братия жестоко расправилась с новым аббатом, пытавшимся ввести клюнийские порядки, – ему отрезали язык и выкололи глаза. Подобные возмущения вспыхивали и в ряде других крупных монастырей Германии: Корбее, Фульде, Герсфельде. Для усмирения разбушевавшихся монахов приходилось даже иногда посылать королевские войска. Сопротивление реформе оказывали и высшие чины иерархии. Когда был объявлен папский декрет о запрещении духовенству вступать в брак, во многих местах дело дошло до кровавых сцен: прелаты избивали тех, кто настаивал на соблюдении целибата (безбрачия). Однако это не останавливало поборников реформы. Они использовали поддержку всех оппозиционных сил, недовольных существующим положением в церкви и сложившимися взаимоотношениями между светской властью и клиром.
На первых порах, когда реформа еще не угрожала интересам светской власти, ее поддерживали германские короли, надеясь извлечь из этого собственные выгоды. Генрих II, отличавшийся набожностью и проявлявший особую щедрость в отношении церкви, форсировал проведение клюнийской реформы и даже посылал войска для усмирения противников введения строгих порядков в монашеской жизни. Его ближайшими друзьями и советниками были идеологи монастырской реформы: аббат Клюни Одилон и Рихард Сен-Фанн (Лотарингия). Не препятствовал монастырской реформе и Конрад II, относившийся, правда, весьма равнодушно к идее клюнийского движения. Однако земельные дарения церквам он почти прекратил, усиливая в то же время фискальные требования в отношении епископов и аббатов. Наибольший размах церковная реформа получила во времена Генриха III.
Папа Лев IX, возведенный на престол по воле императора, стал энергичным проводником реформы. Он принадлежал к лотарингским реформаторам, боровшимся за отделение духовенства от светской власти. Первым его мероприятием на папском престоле было расширение коллегии кардиналов за счет неитальянских прелатов – французов, лотарингцев и др., что освобождало папскую курию от влияния итальянской знати и превращало ее в настоящий международный католический центр. В отношениях с императором он стремился держаться независимо; это проявлялось, в частности, в том, что он перестал датировать папские документы годами правления императоров. Лев IX развернул борьбу против симонии. Во Франции, Германии, Италии он созывал церковные синоды, на которых требовал от прелатов прекратить практику симонии. Однако это не находило поддержки в среде высшего клира. Больший успех имела политика папы, направленная на непосредственное подчинение монастырей римской курии. Реформированные аббатства, по примеру Клюни, становились во многих случаях в прямую зависимость от папы, что обеспечивало не только укрепление влияния курии на местную церковь, но и существенно увеличивало финансовые средства курии.
Торжество церковной реформы наступило после смерти Генриха III и последнего «немецкого папы» Виктора II (1056). Римский престол находился в руках «партии реформы», наиболее выдающимся деятелем которой являлся Гильдебранд (1015 (20)-1085), впоследствии папа Григорий VII. Он происходил из крестьянской семьи, образование получил в Латеранской школе. Одно время находился в Клюнийском монастыре (впрочем, его монашество оспаривается некоторыми историками). Видную роль в церковной и политической деятельности Гильдебранд начал играть со времени понтификата Григория VI. Он сопровождал папу в ссылку в Кельн (1046). Во времена Льва IX мы видим Гильдебранда снова в Риме в чине субдиакона Латеранской церкви – лица, игравшего немаловажную роль в деятельности курии. Папа Стефан X посылал его вместе с Ансельмом Луккским в Милан расследовать эксцессы, связанные с выступлением патарии[39] против симонистского духовенства. Эти два приверженца реформы заняли пропатарианскую линию и осудили симонистов. В дальнейшем Гильдебранд использовал это полуеретическое движение как орудие церковной реформы. С того времени Гильдебранд начал играть решающую роль в курии. Когда после смерти Стефана X местная аристократия во главе с графом тускуланским возвела на папский престол своего ставленника – противника реформы Бенедикта X, Гильдебранд добился у императрицы Агнесы его отстранения и избрания папой Александра II – ревностного
