— Расчеши мне волосы, а я вздремну. Да смотри: как станут мимо нас Белое, Красное и Зеленое моря проходить, ты меня разбуди.
Был такой час в тех краях, когда три моря, словно три путника, по той дороге проходили. И были эти моря не как наши, а как густой туман.
Вот уснула старуха. Немного погодя, стало все кругом белым-бело, будто молоком все залито. Смекнул Арра, что Белое море проходит и будит старуху:
— Вставай, бабушка!
Проснулась старуха, поднялась, вошла в дом и вынесла оттуда невод. Помог ей Арра невод поперек дороги раскинуть. Скоро вытянули они его, а он весь жемчуга полон. Крупный такой! Каждая жемчужина с грецкий орех.
— Чего же ты не дивишься? — спрашивает его старуха.
— А чему мне дивиться? — отвечает Арра.
Легла бабка опять и крепко, крепко уснула. Много ли, мало ли прошло, только видит Арра, окрасилось все вокруг в зеленый цвет, будто землю листом лопуха прикрыли.
— Вставай, бабушка! — будит он старуху. — Зеленое море идет!
Раскинули они невод поперек дороги, а когда вытянули, был он полон изумрудов, каждый камень с кулак величиной.
— Чего же ты не дивишься? — спрашивает опять бабка.
— А чему мне дивиться? — отвечает парень.
Так он ей ответил и в третий раз, когда мимо проходило Красное море и они вытащили полный невод рубинов, с арбуз каждый.
— Ты, я вижу, парень хороший! — говорит ему старуха, — не суешь нос не в свое дело. А за помощь твою проси у меня, что хочешь.
— Хочу ту свирель, что самые прекрасные в мире песни играет!
Молчит старуха. Думала-думала. Нет! Не слыхала она о такой свирели.
— Я, сынок, о такой свирели не слыхивала, — призналась она. — Может, мои сыновья знают…
Стал Арра старуху просить, чтобы она ему здесь переночевать позволила, сыновей ее дождаться. Испугалась бабка:
— Что ты? Что ты? Да знаешь ли ты, что мои сыновья дэвы?[4]
Но Арра упросил ее позволить ему остаться. Ударила его старуха по щеке, обернула в старую метлу, да и поставила за дверь.
А немного погодя вернулись домой все три дэва — старухины сыновья.
Вот старший и говорит:
— Чем это у тебя здесь пахнет?
И сам все нюхает, нюхает, а нос у него длинный и тонкий.
— Чем? Человеком… Человечьим духом! — отвечают ему братья.
— Да откуда здесь человеку взяться? — молвит старуха. — Это вы по свету шатались, всякого духа набрались. Лучше отведайте баранины, вон я сколько для вас нажарила.
Только как же это можно дэва провести?! Пришлось старухе сознаваться.
— Ну, подумаешь, — говорит, — великое дело! Заходил сюда путник… Ну и что?
— Как так «ну и что»? — рявкнул старший дэв. — А чего же ты нам баранины зажарила? Ты бы нам его, мама, со сметаной да с чесночком приготовила.
Слушают его братья, а глаза у них так и горят от жадности. Открыла тут старуха три кованых сундука полных жемчуга, изумрудов и рубинов.
— Вот какие богатые дары мне этот человек принес, а вы его съесть хотите? И не совестно вам?! Пройдет про нас слава, что, мол, дэвы приличие забыли, признательности не знают! — стыдила старуха сыновей.
Переглянулись дэвы.
— Э-эх! И вкусный был бы человек! Ты бы его на вертеле зажарила, а? — помечтал самый младший, а братья только вздохнули с досады.
— Ничего не поделаешь! Его счастье! — молвил старший дэв. — А ну, матушка, покажи нам твоего человека. Мы ему ничего не сделаем. Так уж и быть, одарим и мы его, — исполним ему одно желание.
Как услышала его старуха, за дверь шмыгнула, ударила метлу, и Арра пред дэвами предстал.
— Ох, какой парень! — вздохнул младший дэв, глотая слюнки. — В самую бы пору на вертеле зажарить!
— А ну, замолчи! — прикрикнул старший. — Ну, спасибо тебе, человек! За такие дары заслуживаешь ты награды. Проси чего хочешь!..
— Спасибо и тебе, дэв, на добром слове! Ничего не хочу, ничего мне не надобно, кроме той свирели, что самые прекрасные в мире песни играет…
Призадумались дэвы, стали меж собой совет держать, а потом старший дэв и говорит:
— Эге-ге, парень! То, что ты просишь, находится у Оганеса Кривого, а живет он там, куда еще нога человеческая не ступала…
Стал Арра просить братьев ему помочь. Пришлось им слово держать, парню помогать. Дали они ему своего хромого ишака.
— Садись и доверься ему! — наказывают Арре дэвы. — И помни: как доедешь к Оганесу, ни за что с ишака не слезай, не то плохо тебе будет.
Поблагодарил их Арра, сел на хромого ишака и пустился в путь. Идет ишак, еле ноги передвигает. Побрел он по стремнинам, по горным кручам, по бурным валам. Он и по морским волнам ходить мог, как мы с вами по полям, да по садам.
Вот, наконец, добрались они до роскошного дворца. Широкая мраморная лестница вела ко дворцу. Вспомнил Арра совет дэвов, не слез с осла, направил его по широким белым ступеням. Так поднялись они к самым дверям и Арра в них застучал кулаками. Распахнулись перед ним двери, и въехал Арра на ишаке в богатый зал. Стены сверху донизу все зеркалами увешаны, и кажется Арре, не один он, а сто парней на хромых ишаках в тот зал въехали.
— Эй, Оганес! — крикнул Арра.
И тотчас, будто бы он только того и ждал, появился перед ним маленький человечек. Был он вышиной не больше вершка, горбатый, а седая борода его волочилась по полу. Узнал в нем Арра того охотника, что в золотом замочке видел, когда снял он замочек с шеи своей суженой да отомкнул его не спросясь.
— Добро пожаловать, Арра! — сказал Оганес сладким голосом. — Слезай с ишака да отдохни с дороги. Я тебе пуховую постель приготовил. Будешь спать, как еще никогда не спал…
— Спасибо за заботу, — ответил Арра, — только я спешу, отдыхать не могу. Дай ты мне свирель, ту, что самые прекрасные в мире песни играет.
— С удовольствием! Только слезай с ишака!.. — кричал Оганес, а сам вокруг него прыгает, суетится. Видит Арра, что человечек все сбоку заходит, да так ловчится, чтобы на него хромой ишак ненароком не взглянул. Как заметил это Арра, направил ишака прямо на него. Отскочил человечек в сторону.
— Стой, стой, — кричит. — Придержи свою скотину!
А потом сделал в воздухе какой-то знак, и очутилась у него в руке зеленая свирель, и высечена она из драгоценного камня.
— На, бери! — кричит Оганес. — Только убирайся со своим кривым ишаком из моего дома!
Взял Арра свирель, поблагодарил человечка и повернул к выходу. Не успел он за двери выехать, а Оганес и кричит ему вслед:
— Да смотри, больше сюда не возвращайся!
— Ладно! — ответил Арра. — Чего мне сюда ворочаться, когда волшебная свирель у меня.
И поднес свирель к губам, испытать ее. А свирель сама заиграла. Полились одна за другой чудесные песни.
Отнял счастливый Арра свирель от губ, и она умолкла.
Хромой ишак донес Арру до дому дэвов. Ишака отвели в хлев, а парень поблагодарил хозяев,
