— О, арап мой, дорогой! Я от счастья сам не свой!
Скакал, скакал Яни от радости, наконец, устал и сел за стол. Поел, растянулся на кровати и уснул. А проснувшись, в поле пошел, Потом… Шли дни за днями, и Яни, наконец, узнал, что такое счастье. Он даже и не подумал просить у арапа богатства, земель или чего-нибудь подобного. Яни был доволен тем, что он имел, работал, когда хотел и как хотел, а когда не хотел, пел.
С некоторых пор стало его мучить одиночество. К Йоргу Яни не ходил: он понял, что за человек его брат. А Йоргу к нему тоже не ходил: боялся, видно, как бы брат чего-нибудь не стал просить.
Пошел Яни в поле и повздыхал там: «Ох-ох-ох, бедный я…»
— Я горю от нетерпения выполнить твое веление! — промолвил арап, мгновенно появляясь около него.
— Дорогой арап, — сказал ему Яни. — Не знаю, какими словами тебя благодарить за то, что ты сделал для меня! А не рассердишься ты, если я тебя еще кое о чем попрошу?
— Я горю от нетерпения выполнить твое веление! — с готовностью повторил арап.
Увидел Яни, что арапу не терпится ему услужить, и давай ему выкладывать все свои огорчения. Как ему покончить с одиночеством? Не думает ли арап, что ему пора жениться, не знает ли подходящей девушки?
— Только-то? Ну, погоди, что случится, погляди!
И тотчас же спустилось на Яни черное облако, охватило его всего, завертелось волчком, и парень почувствовал, что его подняло вверх. И так, окутанный облаком, полетел он с быстротой ветра и летел, летел, пока облако тихонько не спустилось с ним в какой-то дом. Темно было в доме. Только свет луны освещал лицо спящей девушки. Лучшей жены Яни и не снилось!
— Это Марика, самая добрая и самая прекрасная из девушек нашего края, — послышался шепот арапа.
— Ну, а дальше что? — так же шепотом спросил Яни.
— Если она тебе нравится, пойдем и посватаем ее. А если нет, поищем другую.
— Нет, — воскликнул Яни, — другой не надо! Пойду посватаюсь к Марике.
С трудом убедил его арап дождаться утра. А то Яни так спешил, что готов был среди ночи разбудить отца девушки и посвататься. Но в конце концов согласился Яни подождать, и арап вывел его из дому.
Только рассвело, а Яни уж стучится в двери этого дома и просит хозяина выйти к нему. «Дело, мол, есть».
Вышел хозяин, толстый мужчина. Услышав, чего от него хотят, он всплеснул руками от удивления, но потом принялся расспрашивать нежданного гостя. Выспросил все, как есть, и, видно, Яни ему понравился. А когда он узнал, что Яни — сын знаменитого паликара, то с радостью согласился отдать за него дочь.
— Только вот что, мой милый, — сказал он под конец. — Я свою дочь неволить не стану. Заслужишь ее любовь, я вас благословлю, не заслужишь — не взыщи! — И он развел руками.
Не было на свете человека счастливее Яни. Думая, как бы легче и скорее проникнуть к Марике, Яни с помощью арапа нарядился коробейником и стал прогуливаться под ее окнами, выкликая свой товар.
Девушка сидела в светелке и вышивала. Услышав крики коробейника, Марика высунула голову из окна, а Яни, как увидел ее, так о своем товаре позабыл, не мог даже сказать, какие у него ленты и шелка.
— Эй, купец! — позвала девушка и, сделав ему знак обождать, спустилась из светелки и попросила его показать товар. А Яни уставился на девушку и ни слова.
Удивленная тем, что коробейник молчит и не расхваливает свой товар, как это делали все купцы, Марика взглянула на него, и вдруг почувствовала, что этот парень не на шутку ей полюбился. Оба они молча стояли друг перед другом, совсем позабыв о деле.
— Откуда ты, пришелец? — спросила наконец девушка.
— О, очень издалека… Меня зовут Яни…
И, уж не знаю, как помянули они о любви, стали друг другу ласковые слова говорить. Но Марика была мудрой девушкой: она хотела отдать свое сердце только достойному человеку.
— Жаль, что ты торговец! — вздохнула она, и Яни проклял тот час, когда ему пришло в голову переодеться коробейником.
— Почему, Марика?.. А, может, я вовсе не коробейник…
— Видишь ли, — продолжала девушка, — купцы не очень-то способны на подвиги. Они все больше о деньгах да о товарах думают. А мой избранник должен сперва доказать свою доблесть, чтобы я могла им гордиться, ценить его.
Сердце Яни билось в груди, как пойманная птица.
— Марика, милая моя, проси, чего хочешь! Приказывай, что хочешь! Я для тебя и до вечных снегов дойду… Испытай меня.
Если б вы только видели, как улыбнулась ему Марика! Даже солнце так светло не улыбается! Ласковым, как струны, звенящим голоском сказала Марика, поглядев на Яни долгим-долгим взглядом:
— Вот уже много лет, как моя мать лежит больная, и ни один лекарь не может узнать, чем она больна. А теперь слушай! На краю света — так мне сказала одна старая женщина, которая знает много позабытых людьми вещей, — на краю света стоит высокая башня с толстыми стенами. Наверху этой башни растет яблоня, и приносит она по одному яблоку в год. Яблоко это — золотое. Кто его понюхает, никогда больше не будет болеть.
— Я достану его! — воскликнул Яни, в котором заговорила кровь героя-отца.
— Возьми этот платочек и повяжи его на шею, — шепнула Марика. — И, когда тебе трудно придется, вспомни, что я тебя жду.
Сделал себе Яни железные башмаки, взял торбу с едой, большой нож за пояс заткнул, и отправился в дорогу. Шел он, шел целых девять месяцев, пока, наконец, не пришел в густой, темный лес. Только сделал два-три шага, как увидел маленького воробушка, который с трудом прыгал по прошлогодним листьям, устилавшим землю.
Поднял Яни воробушка, видит, у того сломана лапка. Оторвал он полоску от рубахи, перевязал ему больную лапку, положил в торбу — пусть пока подлечится, — и пошел дальше. Шел он, шел, видит дальше идти не может, — ноги натрудил. Оно, конечно, железные башмаки — прочные, только нелегкое дело их носить!
«Ну и темный же этот лес!» — подумал парень. К вечеру в лесу стало так темно, как в полночь.
Лег Яни под большое дерево и заснул. Только заснул, и собрались к тому дереву сорок братьев, сорок змеев.
— Кто это там под деревом лежит? — спросил самый старший. В темноте-то в лесу и в двух шагах ничего не видать.
— А я почем знаю? — ответил один из змеев. — Погоди, погляжу…
И, нагнувшись, стал лапой щупать. Счастье Яни, что змей как раз на его железные башмаки наткнулся.
— Это кусок железа, — сказал змей братьям. — Кто-то его здесь потерял.
Змей-то только щупал железные башмаки, но Яни в ужасе проснулся от этого прикосновения, потому что для человека прикосновение дракона все равно, что удар.
— Эй, кто там? — крикнул он, вглядываясь в темноту. А у самого сердце так и стучит, так и стучит.
Вздрогнули змеи, задрожали, друг к другу жмутся словно овцы, почуявшие волка.
— Какой там кусок железа! — прошептал старший змей. — Это, братцы, железный человек!.. Ну, теперь держись!..
— Эй, кто там? Отвечай! — крикнул снова Яни.
— Не сердись, железный человек!.. Это мы, сорок братьев — змеев. Прости нас, пожалуйста, если ненароком тебя побеспокоили.
Услышал это Яни, да так и замер. Сорок змеев! Как ему из этой истории выпутаться?
— И куда же вы, сорок змеев, путь держите? — спрашивает он.
— Если вы ничего не имеете против, — робко отвечает старший, змей, — мы, сорок змеев, идем добывать золотое яблоко с той башни, что на краю света стоит…
