теле, — думаю, что я вполне способен контролировать себя в офисе. Если же не смогу, тогда мы просто изменим твою должность.
Мэдлин выпрямила спину, зная, что, если она не даст ему отпор сейчас, карьеры в его компании ей не сделать.
— Я уже утверждена на свою должность. Вы сами это подтвердили, мистер Гуд.
— Насколько я помню, ты можешь быть чрезвычайно сговорчивой. Особенно когда дело происходит в спальне.
Плечи ее поникли. В словах Льюиса не было уважения. И никогда не будет.
Мэдлин вырвала свою руку и отступила на шаг. Какая теперь разница, что о ней подумают ее коллеги, точнее, его подчиненные?
— Ничего не выйдет. Утром у вас будет лежать на столе заявление о моем уходе.
Мэдлин быстро, насколько позволяли трехдюймовые каблуки, направилась к столу, чтобы забрать сумочку и сдержанно кивнуть Кей, которая не скрывала своего удивления.
Она вышла из бального зала, хотя взгляд подруги напомнил ей, от чего она отказывается. Что она сделала? Бросила работу, о которой мечтала и ради которой трудилась долгих двенадцать лет. Как можно так малодушно отказаться от нее сейчас? И еще одно вызывало у нее недоумение и горечь. Как Льюис Гуд мог быть таким безжалостным? В «Альпийской фантазии» он не показался ей таковым. Между ними был не только секс. Они разговаривали о том, чего хотят добиться, что мешает им этого достичь, обсуждали вкусы и предпочтения друг друга. Как Льюис мог обращаться с ней как с вещью, когда ему известны ее надежды и мечты, когда он с такой неистовой страстью занимался с ней любовью?
Сжимая ремешок сумки, Мэдлин шла к лифтам, и ее каблуки громко стучали по мраморному полу отеля. В глубине души она осознавала, что в своем унижении ей больше нужно винить себя. Какой мужчина откажется завязать интрижку без обязательств? А ведь даже сейчас, почти ничего не видя перед собой из- за разочарования и слез отчаяния, она все еще желала его. Надеялась, что и он желает ее…
Подошел лифт. Мэдлин зашла внутрь, но, когда двери лифта начали закрываться, в просторной кабине стало неожиданно тесно от заполнившей ее в последнюю секунду мужской фигуры. Льюис навис ней, и от его присутствия, его близости у нее закружилась голова.
— Ну нет, — бросил он, — так просто ты от меня не уйдешь. И даже думать не смей, чтобы уволиться. Я не подпишу твое заявление.
У нее отнялся язык. Она могла лишь молча смотреть на него, стараясь не опустить глаз при виде потемневшего от ярости лица.
— Твоя подруга Кей будет огорчена, если ты совершишь подобную глупость. Да и мнение жителей о тебе вряд ли изменится в лучшую сторону.
— Что-о? О чем ты? — сумела выдавить из себя Мэдлин.
— Ты думаешь, меня заботит, что станет с тремя полуразвалившимися и неприбыльными отелями в богом забытом месте? Я легко избавлюсь от них, примерно вот так. — Он щелкнул пальцами перед ее носом.
Двери лифта закрылись. В кабине стало так тихо, что, наверное, Льюис слышал громкое биение ее сердца.
— Ты этого не сделаешь. — В тонком дрожащем голосе Мэдлин с трудом узнала свой.
— Ошибаешься, — отрезал Льюис. — Не только отели, но и брэнд «Премьер» уже давно превратились в шутку. От них самое время избавиться прямо сейчас, чтобы компенсировать потери.
Если бы Мэдлин не была так оглушена, она бы спросила, зачем тогда он добивался поглощения, если не собирался заниматься гостиничным бизнесом, но от его близости и явной угрозы в его словах ее мысли мешались.
— Что ты хочешь? — прошептала она.
— Чего я хочу? — удивительно мягко повторил он.
В его глазах появился блеск, испугавший ее сильнее, чем только что прозвучавшая угроза избавиться от отелей. Мэдлин испугалась, потому что почти такой же блеск был в его глазах, когда он поцеловал ее впервые, — она знала, что может за этим последовать.
Словно читая ее мысли, он коснулся ладонью ее щеки.
— Но зачем? — беспомощно спросила Мэдлин, надеясь, что в этот раз сумеет устоять перед искушением.
— Ты думаешь, что одной ночи мне было достаточно? — Льюис, жадно взглянув на ее рот, облизнул свою нижнюю губу.
— Ты оскорбил меня, обвинив в том, что я была подослана к тебе Жаком, — сказала она, из последних сил цепляясь за остатки недавно пылавшего в ней гнева, чтобы противостоять соблазну. — Теперь ты хочешь, чтобы я стала исключительно твоей шлюхой?
— Как все-таки странно, — словно не слыша ее, сказал Льюис, наклоняясь к ней, круша ее последние, выстроенные второпях заградительные барьеры. — Я был уверен, что легко смогу забыть о той ночи, но стоит увидеть тебя рядом, как мне хочется почувствовать твой запах, коснуться тебя…
Мэдлин в отчаянии закрыла глаза, зная, что устоять перед ним она не сможет. Не тогда, когда он так близко. Когда она рядом с ним, он подчиняет себе ее тело, мысли, душу. И ее «я» словно перестает существовать…
Но ведь так не должно быть! Она сильнее своего желания. Она…
Лифт дернулся, и ее бросило вперед. Мэдлин не успела схватиться за стену и почти уткнулась носом ему в грудь, прижавшись к его телу. Ее сразу бросило в жар. Подняв руки, она хотела оттолкнуть его, но каким-то образом их пальцы переплелись.
— И я думаю, — хрипло продолжил Льюис, — что еще одно прикосновение, еще один поцелуй…
Его губы уже находились у ее лица, и Мэдлин могла чувствовать его теплое дыхание. Пульс у нее участился, глаза подернулись дымкой, но она видела, как приближается его лицо, и знала, что подняла голову ему навстречу, раскрыв губы для поцелуя, совсем как в их первую встречу.
И когда их губы соприкоснулись, она словно оказалась в эпицентре землетрясения, возможно даже еще более сильного, чем в первый раз, потому что это было запретное удовольствие — она целовалась со своим боссом в месте общественного пользования!
Льюис целовал ее жадно и требовательно. Ее глаза закрылись, руки еще ближе притянули его к себе, и токи, бежавшие в его теле, передались ей, жар мужского тела обжигал кожу. Она целовала его в ответ, принимая и бросая вызов опасности, которую несло с собой это безрассудство. Его вкус, запах смешались с ее жаждой. От желания у обоих стоял шум в ушах из-за пульсирующей в висках крови. Беспомощная, в плену охватившей ее неистовой страсти, Мэдлин не хотела покидать его объятий.
Кончиком языка Льюис дотронулся до ее языка, пьяня и возбуждая ее еще сильнее. Прижавшись к нему, она высвободила руку из его хватки и опустила ее вниз, чтобы дотронуться до затвердевшего мужского тела, чья сила словно перетекала в ее ладони и передавалась ей.
Льюис уперся ладонью в стену рядом с ее головой, не утрачивая при этом контакта их тел. Другой рукой он нащупал заколку, которая удерживала ее волосы. Раздался тихий щелчок, и Мэдлин успела почувствовать свои волосы на плечах до того, как Льюис намотал их на руку и мягко заставил ее откинуть голову назад, обнажая шею.
Его ладони легли ей на плечи и опустились по спине к ягодицам, а вслед за его пальцами по ее спине текли огненные ручейки. С обжигающей страстью, которая горела и в глазах, он снова накрыл ртом ее губы, прижавшись к ней бедрами, и Мэдлин становилось все труднее сдержать стон, рвущийся из горла.
Время словно повернуло вспять…
В эту секунду лифт остановился.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
