Они чертовски подходили друг другу.
Глава 56
Из своих восьмидесяти двух лет Эмми-Лу Джозуз шестьдесят прослужила горничной. На своем веку она многое повидала. Работала в публичном доме в Новом Орлеане, притоне в Сент-Луисе, борделе в Сан- Франциско. На глазах у нее дрались, пыряли ножами, делали аборты и лишали себя жизни. Девкам она была как наперсница, их клиентам давала советы. К тому времени, когда перебралась в Лас-Вегас, считай, не вчера на свет уродилась.
Весело бормоча что-то себе под нос, она открыла дверь своим ключом и вошла в изящный домик Ниты. Миссис Кэрролл была среди ее любимчиков. Она доверяет Эмми-Лу. Выпивку от нее никогда под замок не прячет.
В доме воняло. Эмми-Лу потянула носом и поискала глазами собачек. Что-то не бегут ее встречать, как всегда.
– Псинки, – позвала она. – Вонючки.
Поскребла подмышку и сняла блеклую шерстяную кофту – всю в дырках от моли. Миссис Кэрролл обещала подарить что-нибудь новенькое. На Рождество, поди. Или, может, на день рождения. Эмми-Лу нахмурилась: когда же ее день рождения? Нынче она мало что помнит.
Опять поскребла под мышкой, принюхиваясь к странному запаху, что стоял в домике, и потащилась на кухню. Собаки лежали на столе посередине комнаты с перерезанными глотками.
Эмми-Лу вытаращила глаза. Белый пластик залит кровью, а ведь отмывать-то придется ей. Не любит она, когда кровь. Попадет на руки и одежду и будет после вонять.
Она молча перекрестилась. Не надо бы миссис Кэрролл учинять такое. Бессердечно так поступать. Не выносит Эмми-Лу бессердечия. Она решительно взялась за уборку. Убрала собак в черные пластиковые мешки для мусора, отскребла белый пластик на столе, вымыла шваброй пол, все время сердито бурча себе под нос.
Закончив работу, она приготовила себе чашку горячего сладкого чая и, сев за стол, в невеселом раздумье принялась пить.
Потом, вооружившись тряпкой, шваброй и пылесосом, отправилась в гостиную. Может, не так уж и плохо поступила миссис Кэрролл. Может, не так и ужасно.
– Дерьма от собак больше не будет, – захихикала Эмми-Лу.
Слова застыли у нее на губах. Она поняла – шерстяной кофты, что обещала миссис Кэрролл, ей в жизнь не видать.
Глава 57
Нийл Грей тяжело и беспокойно расхаживал по дому, арендованному для него на берегу океана. Медсестра Миллер сидела на обычном своем месте и вязала. Она была тощей молчаливой шотландкой, и Нийл уже обалдел от ее нудной компании, ему с ней было просто тошно.
Врач выдал ему кучу предписаний. Не пить. Никаких чрезмерных упражнений. Не курить. Никакой жирной пищи. Никаких стрессов. Никакого секса. В общем – ничего, что доставляло ему радость в этой жизни. Чувствовал он себя хорошо, даже великолепно и не видел смысла и дальше влачить существование инвалида. Миновал тот ужасный страх, который охватил его, когда случился инфаркт. Каждый день он глотал таблетки и совершенно искренне считал, что давно не был крепче и здоровее, чем сейчас.
– Как насчет большого сочного куска мяса и бутылочки вина нынче на ужин? – предложил он сестре Миллер, которая, отложив вязанье, собиралась, как делала каждый день, ехать за продуктами.
– Ну-ну, мистер Грэй, – проговорила она, словно обращаясь к непослушному ребенку. – Об этом не может быть и речи.
– Нет, может, сестра Миллер. Я обожаю мясо с вином.
Может, даже и сигару, если у них есть что-нибудь приличное.
– Ни в коем случае. Врач бы ни за что не позволил.
– Чертова врача здесь нет, так ведь?
Она поджала губы.
– Меня наняли присматривать за вами. Как раз это я и намерена делать – насколько хватит сил.
В магазин она отправилась на своей машине – единственное транспортное средство в этом доме. Самого Нийла привезли сюда шофер и Монтана. Это и был тот единственный раз, когда она здесь побывала. Впрочем, упрекать ее не за что. Застукали его в ситуации, которая и в кошмаре не привидится. Вопрос – что теперь делать? Тихо сидеть на берегу, теряя жену, фильм и рассудок, он не согласен.
Он нетерпеливо шагал по комнате, через окно бросая злые взгляды на океан, которого терпеть не мог. От одного шума с ума сойдешь.
Сестра Миллер возвратилась в свой срок. Привезла ему газеты и голливудские кинематографические издания, на которые он жадно набросился.
В «Гералд Экземинер» была большая фотография Джины Джермейн и Бадди Хадсона, а под ней – коротенькая заметка о фильме. На фото были Джина и Бадди, а в заметке – только Монтана. Сам он удостоился пары строк. По-видимому, из самого знаменитого в своей семье человека он низведен до положения больного мужа.
Он два раза прочитал заметку. Она вызывала у него раздражение. Потом он уставился на фотографию Джины – главной виновницы всех его бед.
– Сестра Миллер, – резко потребовал он, – дайте мне ключи от машины. Мне нужно на пару часов съездить в город. Не волнуйтесь. Пить, курить и познавать женщин я не стану. Будьте уверены: вести буду себя идеально.
Она немедленно возразила, неодобрительно поджав тонкие губы:
