что подыскал режиссера для другого фильма, над проектом которого Нийл работал, фильма с Джиной Джермейн.
– Можем немедленно заняться подготовкой к производству, – сказал он. – Джина будет счастлива. Роль для нее куда лучше.
– Я даже и не знала, что есть законченный сценарий, – удивленно заметила Сейди.
– Несколько недель назад его и не было. Но с тех пор, как мы подписали соглашение, я время даром не терял. Сейчас у меня есть замечательный сценарий – конечно, требует кое-какой доработки…
– Я должна его прочитать, – грубо оборвала Сейди. – По соглашению-то, что мы подписывали, режиссером был Нийл. А теперь другой разговор.
– Но договориться-то мы сможем, а, Сейди?
Она ничего не стала обещать.
– Посмотрим, – отозвалась Сейди, задумчиво потягивая «Перье». – Там найдется роль для Бадди Хадсона? Он будет знаменитостью, ты мог бы тоже в начале поучаствовать.
– Думаю, можно что-нибудь подыскать.
– Что-нибудь меня не устраивает. Должно быть то, что надо.
– Прочитай текст и увидишь.
– Непременно.
– Пожалуйста, быстрее.
– А ты не церемонишься, Оливер.
– Так же, как и ты, Сейди.
Коко влетел домой позже, чем всегда. Ангель была на кухне, разогревала жареного цыпленка, а Адриан сидел перед телевизором и смотрел выступление молодых танцоров диско.
– А… домоседничаете, – набросился он. – Пока я задницу мозолю на работе.
Адриан щелкнул дистанционным управлением, и экран погас.
– Какая муха тебя укусила?
– Никакая. Только муженек дорогой Ангель, этот истовый мужчина, применил по отношению ко мне сегодня физическую силу. Где мадам?
– На кухне.
– Ха! Не сбежала еще в его распростертые объятия?
– Что случилось? – осторожно спросил Адриан.
– Это ты должен знать. Ты тут с ней сидел.
– Вечно держать при себе мы ее не можем, – мягко сказал он.
– Ради бога, только не читай мне нотаций! Знаю, она достаточно взрослая, чтобы о себе позаботиться. Но Адриан! – Его глаза туманились. – Как мне объяснить? Она такая славная.
Я хочу, чтобы она жила с нами, а мы бы могли ее опекать.
Он не услышал, как в комнату вошла Ангель. Она тихо стояла у двери.
– Спасибо тебе, Коко, – нежно сказала она. – Ты только не беспокойся, как бы там ни вышло, мы по- прежнему будем встречаться и навсегда останемся друзьями. Я никогда не забуду, как ты мне помог.
– Значит, ты к нему возвращаешься?
Руки ее обхватили раздувшийся живот с младенцем внутри.
– Я должна дать ему еще одну возможность.
– Ха! – фыркнул он. – Пожалеешь.
Лежа у Джининого бассейна, выложенного итальянским кафелем, наблюдая, как два садовника-японца ухаживают за экзотическими деревьями и цветами, тогда как служанка подает ему чай со льдом, Росс решил, что такая жизнь ему по душе. Вся эта роскошь и расторопная обслуга не стоят ему ни цента. Как он раньше об этом не подумал? Найди себе работающую женщину, бездельничай и живи в свое удовольствие. В конце концов, женщины за многие годы достаточно от него поимели, и он хотя бы немножко, но заслужил что-нибудь в ответ.
Сегодня его день рождения. Наконец-то он добрался до важной пятерки с нулем, и это даже наполовину не так болезненно, как он себе представлял. Проснувшись, сказал Джине. Не хотел говорить, но, черт возьми, не каждый день достигаешь вехи в жизни. Да и вряд ли он сможет скрывать свой возраст – в киносправочниках отслежен каждый его шаг. Пятьдесят – едва ли возраст дряхлости. Благодаря таким ребятам, как Ньюмен и Бронсон, миновать указатель, означающий, что полпути уже пройдено, – сущая безделица.
– Что же ты молчал? – воскликнула она. – Мы могли бы закатить грандиозный прием.
Не хочет он «грандиозного приема». Один только что вытерпел, хотя, может, не так и плохо, если кто-то другой платит по счетам.
Джина задарила его подарками – интимного свойства, – оставила его в изнеможении, но довольного. Потом оделась и ушла на лечение Сейди.
Он сел, отхлебнул чая со льдом и потянулся за сценарием.
