Она ничего не чувствовала, только тяжело давили его костлявые локти, и, когда он уехал, рыдала до глубокой ночи, прорвав оцепенение, которое нашло на нее после ухода Росса.
Утром сделала глубокий вдох и решила продолжить жизнь.
Ни одному мужчине не уничтожить Сейди Ласаль. Она кое-что покажет Россу Конти, когда разбогатеет, станет влиятельной и будет процветать без него. Она не знала, как это сделает, но знала, что так и будет.
Первым делом – аборт. Она ухе была на пятом месяце, но из-за того, что от природы была грузной, в глаза это не бросалось.
Выждала пять недель, позвонила Джереми Миду и потребовала с ней встретиться. Он пришел к ней, думая, что она не может больше противиться его чарам.
– Я беременна, – сказала она без затей. – Это твой.
– Мой? – пробормотал он. – Откуда ты знаешь?
– Потому что после тебя никого не было.
Он таращился на темноволосую, горячую, толстую Сейди и ругал себя, что не остался верен спокойным, умеющим предохраняться блондинкам.
– Глупая девка, – разозлился он. – Почему ты не вела себя осторожнее?
– А ты почему? – отбрила она, почти так же его ненавидя, как и Росса.
– Придется сделать аборт, – бездушно отметил он.
– У меня нет денег.
– Я оплачу.
– Премного благодарна.
Через два дня он прислал ей конверт, внутри – имя и телефон врача и деньги, которых хватило бы на все. Врач был в Тихуане, в Мексике.
На другой день она поехала туда на туристическом автобусе, заказала комнату в дешевой гостинице, потом позвонила врачу, который согласился принять ее в своей клинике в пять тридцать.
Его клиника оказалась комнатушкой в глубине магазина сувениров, единственной мебелью в которой был плетеный стол и истертый кожаный топчан. Врач был мужчиной лет пятидесяти с воспаленными глазами, сильно заикался. По крайней мере американец.
– Я беременна, – пролепетала она чуть слышно. – Мне сказали, что вы можете помочь.
– К-к-акой срок?
– Три месяца, – соврала она.
Он кивнул, назвал цену, велел раздеться и лечь на топчан.
Она подумала, что он ее осмотрит и скажет прийти завтра в больницу или где он там устраивает эти дела, поэтому сбросила одежду, предусмотрительно оставив лифчик, и легла.
– Это с-снять, – приказал он.
В комнатушке было жарко и пыльно. Не переставая жужжала муха. Сжав зубы, она расстегнула лифчик.
Воспаленные глазки врача полезли на лоб. Подходя к ней, он облизнулся.
– Раздвиньте ноги.
Она закрыла глаза и подчинилась.
Он сразу же залез в нее пальцами, стал грубо щупать, давить.
Когда она вскрикнула, обрезал:
– Замолчи. Ничего плохого не сделаю.
Она хотела встать, одеться и уйти. Но что это даст? В ней растет младенец Росса, и надо его убрать.
Он закончил осмотр, грубо надавил на каждую грудь и сказал:
– Могу устроить.
– Когда? – спросила она, садясь.
– Сейчас, – ответил он. – Если е-е-есть деньги.
Она пришла в ужас.
– Тут?
Он возмущенно фыркнул.
– Все д-д-девицы одинаковые. Сами же попадаетесь, хотите это пресечь и ждете п-п-первоклассного обслуживания. Может, мне напомнить, что аборты незаконны?
– Я знаю. Но… тут? – Она беспомощно показала рукой на слой пыли.
– Тут я пользовал пятьсот девиц, – сказал он, заканчивая разговор. – Тебе надо или нет?
Она боялась, но хотела преодолеть страх. Легла на спину.
