А розы – наверное, для него это норма. А она – раскатала губы.
Что ж, сидеть и проливать слезы она не собирается. Вчера звонил Кори и пригласил ее на вечеринку к Петрии, нью-йоркскому модельеру. И Антонио наговорил ей на автоответчике – чтобы обязательно была! Вот туда мы и поедем.
Не требовалось большой гениальности, чтобы понять – очень женатому сенатору французская актриса с томными глазами явно приглянулась. Если творчески посводничать, решил Джек, можно будет оторваться из «Чейзенса» через час, и если Джейд все еще будет рада его видеть…
Он думал о ней, пока Даниэль что-то монотонно бубнила своим дымчатым голосом, а глаза сенатора жадно пировали в вырезе ее платья. Насколько Джейд прекраснее… Она – восхитительная красавица, но дело не только, не столько в этом. В ней жил дух свободы. Он учуял его с первой встречи, а теперь когда у них возникли отношения, он обязательно постарается постичь ее, как личность. Скорее бы…
Нетерпеливо глянув на часы, он решил: не будет большой беды, если он отлучится позвонить.
– Извините, я на минутку, – вежливо сказал он.
Но им было не до него.
Швейцар вызвал такси, и она снялась с места, быстро переодевшись в короткое платье из черной кожи и дополнив наряд массой серебряных украшений.
– «Чейзенс», – сказала она водителю-иранцу, и тот рванул с места так, будто за ним гналась половина лос-анджелесской полиции.
В такси она зажгла сигарету, затянулась и тут же ее погасила. Открыла сумочку, достала косметический набор и внимательно себя оглядела. В мозгу заверещал назойливый звоночек – по ее виду сразу можно сказать, что ей обломилась ночь великой и страстной любви. Если бы исходившее от нее сияние кто-нибудь собрал в бутылку, он бы сколотил состояние на всю оставшуюся жизнь.
Черт бы побрал этого Джека Питона. И зачем он вошел в ее жизнь?
Таксист, игравший в районе Уилшира в поддавки со смертью, решил поразвлечь ее разговором.
– Вы откуда, мадам?
– Из Нью-Йорка, – бросила она, не желая ни на секунду отвлекать его от дорожной рулетки.
– Я так и подумал. По вас сразу видно, что из Нью-Йорка. У меня там два брата. Один взял в жены красивую. А другой…
Она отключилась – куда ей сейчас слушать историю иранского таксиста? Да еще такого лихача – уж лучше бы поехала на своей машине.
Телефон в квартире Джейд не отвечал. Выключен был и автоответчик – он даже ничего не мог передать.
Значит, куда-то уехала. А что, она должна сидеть и ждать, пока он позвонит? Если ему удастся отвязаться от сенатора и Даниэль в пристойное время, можно подъехать к ее дому и подождать ее в машине.
Эта мысль его согрела. Ждать до завтра не было терпения.
Как только он вернулся к столу, сенатор Ричмонд подскочил с места.
– У меня завтра очень ранняя встреча, – сообщил он как бы извиняясь.
– Вот как?
– В половине восьмого.
Даниэль протянула руку.
– Au revoir, сенатор.
– Спокойной ночи, мисс… э-э… м-мм… Вадим. Был рад провести вечер в вашем обществе.
– Взай-имно, сенатор.
Джек смотрел на них непонимающим взглядом. Что это значит? Он думал, у них полная гармония.
Сенатор быстро удалился, оставив ее куковать с Даниэль.
Обвив руками его шею, она придвинулась ближе.
– Он хо-учет, чтобы я с ним спала-а, – хрипловато зашептала она. – Я обещя-аля, что приду к нему в отель попозже. – Таинственно улыбнувшись, она добавила – Как мне поступи-ить, Жак?
Это было явное приглашение. Ну, нет. При других обстоятельствах он, конечно же, его бы принял, но сейчас его мучил один вопрос – как побыстрее от нее отделаться?
– Ну, Даниэль, обещания полагается выполнять, – заметил он резонно.
Она не поверила своим ушам. Даниэль Вадим привыкла, что мужчины ползают перед ней на коленях.
– Ты су-укин сын! – воскликнула она, задетая за живое.
– Может, я и сукин сын, но, по крайней мере, правдивый, – сказал он, смягчая свои слова улыбкой.
Читая его мысли, она спросила:
– Что случилось, Жа-ак? В кого-то влюби-ился?
Он кивнул и даже смутился – еще бы, признаться в такой слабости!
Дернув французским плечиком, она спросила:
