Садясь в постели, он переспросил:
– Что?
– Только не падай в обморок. Все нормально – правда. Просто я тут кое-чем занялась… это не совсем работа, но…
– Давай обсудим это за ленчем?
– Зачем?
Зачем. Она спрашивает, зачем. Ему не хотелось строить из себя папу, озабоченного судьбой ребенка, но, кажется, деваться было некуда.
– В двенадцать часов приезжай на Сансет, а «Гамбургер Хэмлет». Буду ждать, – распорядился он тоном, не терпящим возражений.
– Но я не понимаю, зачем нам..
– Я сказал – приезжай. И бухнул трубку на рычаг.
Свои дамские ленчи Поппи обожала. Они давали ей идеальную возможность блистать в ее собственных постановках.
Одевалась она соответственно, тщательно подбирала украшения из своей постоянно растущей коллекции роскошных ювелирных изделий. Иногда перед такими ленчами она посещала парикмахера или гримера. Приятно сознавать, что ты выглядишь на все сто, – ведь женщины так любят критиковать, особенно, у тебя за спиной.
С утра звонил Хауэрд. Бедняжка. Он без нее совсем не может.
– У меня болят зубы, – пожаловался он. – Настроение – паршивее некуда.
– Садись в самолет и лети домой, – резонно предложила она.
– Так и сделаю – как только Уитни притащит свою задницу на съемки.
– Поспеши, котичек мой, Поппи по тебе скучает. Она знала: он любит, когда она разговаривает с ним, как с младенцем. Конечно же, она заботится о нем лучше, чем три прежние жены, вместе взятые.
Вздохнув, она посмотрела на часы. Почти половина первого, скоро начнут собираться ее гости. Она всегда приезжала первой – прикинуть, кого куда посадить, самой занять почетное место.
Несмотря на ранний час, расположенный в саду ресторан жужжал, будто улей. Поппи помахала рукой одним, послала воздушные поцелуи другим, более приближенным. В так называемой голливудской общине Поппи Соломен – это была сила. Жена директора студии – она везде рассчитывала на особое к себе отношение, каковое и получала.
Разве сравнишь это с ее первыми месяцами в Голливуде, когда она работала рядовой секретаршей? Просто земля и небо…
– Не говорите мне, что я первая! Вот те на! А вы сидите такая одинокая, несчастная. Здравствуйте – я Беверли д'Амо. Как приятно наконец-то встретиться с вами за ленчем!
Поппи взглянула снизу вверх на очень высокую экзотическую негритянку. Да, Беверли могла сразить наповал любого.
– Садитесь сюда, – указала она на кресло рядом с собой. – Я в восторге, что вы сумели найти время!
Беверли закатила глаза и коварно подмигнула.
– Ладно вам, я нахожу время всегда, когда есть смысл искать! Да и все так, разве нет?
От ответа Поппи спасло появление Джейд Джонсон – она пришла во всем белом и выглядела очень броско.
– Я не опоздала? – спросила она, переводя дыхание.
– Вовсе нет, – заверила ее Поппи, хлопнула по креслу с другой от себя стороны и пригласила: – Пожалуйста, сюда.
– Привет, Джей-Джей, – встретила подругу Беверли. – Кто этот счастливец? От тебя исходят особые сигналы.
– Что?
– Что слышала.
– Не знаю, о чем ты.
– Малышка, это же я. Давай, выкладывай.
– Шампанское все будут? – спросила Поппи.
– Почему бы нет? – откликнулась Беверли. Она улыбнулась официантке. – Мне сделайте «Мимозу». Свежий апельсиновый сок, лучшее шампанское и немножечко наструганного льда.
Поппи поняла, что с Беверли надо держать ухо востро, иначе та начнет верховодить за столом и сломает ей весь кайф. Надо заявить о своих правах сразу, чтобы было ясно, кто здесь кто.
– Беверли, – приторным голоском заговорила она. – Хауэрд о вас так хорошо отзывается, вы даже не представляете. Ему очень нравится ваша работа в «Романтической истории». Хотя роль и небольшая, он говорит, что у вас богатый потенциал, и думает вскоре снова к вам обратиться.
Актрис надо ставить на место. Самым решительным образом.
Беверли совсем расплылась в улыбке. Она тоже неплохо разбиралась в тонкостях силового
