– Улыбнись, – потребовал один из фотографов, – вид у тебя мрачный до ужаса.
Джон попытался изобразить улыбку, Маффин прижалась к нему и пощупала, чтоб никто не видел. Он и есть мрачный до ужаса. Кому нужен развод, если тебя волоком тащат снова жениться?
Репортерка с рыжими волосами и в очках спросила:
– Ну и как – обручиться с грезой любого мужчины?
– Здорово. – Джон выдавил улыбку. – Подождите, вот увидите новый календарь, что мы вместе делаем. Мы думаем устроить конкурс – будем опрашивать, какие двенадцать фантазий хочет увидеть воплощенными в Маффин обычный парень с улицы.
– Отличная идея, – сказала репортерка. – Может, наша газета заинтересуется и сама это устроит.
Джон оживился.
– Уверен, мы можем что-нибудь сделать.
Маффин праздновала, собрав на ленч в «Карусели» полный столик товарок. Таких, кого можно назвать задушевной подружкой, у нее не было, но определенный тесный кружок манекенщиц был ей близок.
Камика – справа от нее – сказала:
– Надеюсь, у тебя все выходить удачно. Маффин заулыбалась.
– Хочу детей, кучу детей!
– Джону ты рассказывала, милочка? – осведомилась Эрика. – Что-то я не заметила, что он побежал занимать очередь за еще одним семейством.
Маффин захихикла.
– Будет ему сюрприз!
Темнокожая красавица Лори разразилась оглушительным хохотом.
– Тоже мне сюрприз, деточка! Кому нужно все это дерьмо. Пеленки, стирка, вечно липнут чумазые сопляки.
– Дети могут быть не только пеленки и стирка, – чопорно и нараспев изрекла Камика.
– Дерьмо собачье! – выпалила Лори.
– Дамы, дамы, – мягко сказала Эрика. – Наша крошка Маффин, конечно, знает, чего хочет.
– Прошлой ночью у меня был новый парень – просто закачаешься, – заявила Лори, которой не терпелось при первой же возможности выдать свою новость.
– Вот не знала, что есть такая штука, как НОВЫЙ парень, – вставила Эрика.
– Для тебя, может, и нет, деточка, – не осталась в долгу Лори, – мы все знаем, что ты ни одного не пропустила!
Маффин мечтательно улыбалась. Скоро все эти состязания в стервозности будут проходить без нее.
– Ключик подошел к замочку? – ободряюще спросила она.
Лори радостно засмеялась.
– Обалдеть! Весьма солидный инструмент!
– Японцы говорят: качество, а не размер, вот что важно, – заметила Камика.
– Да, слышали мы эти небылицы, ввернула Эрика, – если б так было, ты бы все еще ходила замужем.
– Я развожусь не из-за РАЗМЕРА, – терпеливо объяснила Камика, – у меня развод из-за ПЕРДЕНЬЯ.
Все покатились со смеху.
– Есть у меня для тебя паренек, Кам, – весел сказала Лори. – Член у него с сигаретку, зато манеры – потрясающие!
Потом к ним присоединился Джон, и они рассиживались в ресторане до половины пятого, когда Маффин настояла, чтобы все они ехали к ней домой на чай.
– Ты даже воду в чайнике вскипятить не умеешь, – сказал в машине Джон, – с чего это ты строишь из себя хозяйку дома?
– Готовить я научусь, – взволнованно сказала Маффин. – Буду тебя заводить изысканными лакомствами. Погоди-ка, остановись у «Лайонза», я забегу – куплю пакетики с чаем и пирожные.
Джон сидел в малолитражке и ждал. Джейн потрясающе готовит. Отличные завтраки: яичница с грудинкой, гренки, всего навалом. Чай не из пакетиков. Даже самая вкусная стряпня в мире не может сохранить брак. Джейн из вольнодумной хорошенькой студентки превратилась в невзрачную пилу. Четыре года, двое детей, и на руках у него оказалась совсем другая женщина. Тогда он решил, что женитьба точно не для него. Тем не менее руки у него связаны, так что быть свадьбе. Он любит Маффин такую, как она есть, только бы тонкий золотой ободок на пальце не вызвал у нее раздвоение личности.
– Взяла плюшки, а сверху на них всякая липучка, – объявила Маффин, запрыгивая в машину. Прохожие останавливались на нее поглазеть. Лицо знакомое, а кто такая, вспомнить не могут. – Почему бы нам вместо чая не купить шампанское?
– Полегче, я все до последнего гроша спустил на кольцо.
– Но ведь в банке деньги у нас есть, так? Давай выпишем чек. Остановись у «Харродса».
