голой можно заколачивать большие деньги.
– Мои родители пришли бы в бешенство, – захихикала она.
Но в мгновение ока сбросила одежду, и он отснял пять кассет, а потом в мгновение ока была в его объятиях, и у них вышло на полу, и он поинтересовался: где примерная девочка из Уимблдона набралась такого опыта?
– У меня было пять ребят, – заявила она. – В год по приятелю с двенадцати лет!
Через два месяца Джон оставил жену, а Маффин избавилась от прыщиков и сбросила десять фунтов детского жира.
Через шесть месяцев Джон начал двигать карьеру Маффин, и она переехала к нему.
У них связь с полным взаимопониманием. С самого начала Джон ее предупредил:
– Слушай, ты еще девочка, у нас с тобой много хорошего впереди, так что давай-ка, чтобы это не похерить.
– Не такой уж ты старик, – заметила она.
– Знаю, – согласился Джон, – но у меня жена и двое детей, и я кое в чем разбираюсь. Вот какое дело: один из нас захочет крутить на стороне, возражений нет. Только одно условие. Только один раз с одним и тем же человеком. Понятно?
Маффин кивнула.
– И друг другу рассказываем. Идет? Маффин была не против. Как будто замечательное условие.
И оно сработало. За два года, что они были вместе, Маффин переспала с тремя мужчинами, по одному разу с каждым и все рассказывала Джону.
Он в свою очередь рассказал ей о трех девицах, с которыми переспал. На самом-то деле была всего одна баба, но он не хотел, чтобы Маффин думала, что он держится за ее юбку.
– А, это, видимо, и наша барышня, – объяснил Клаус.
Джон обернулся посмотреть, как она идет. С улыбкой, хорошенькая, все на нее оборачиваются.
Далеко ушла Маффин от пухлой прыщавой девчонки с катка.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Клео поехала домой, уложила чемоданы, помылась, переоделась и к четырем была в офисе.
Ей передали, что срочно просил позвонить Майк и было два звонка от Джинни. Ни тому, ни другому Клео не перезвонила. Она проверила, все ли готово к ее поездке, и сделала несколько рабочих звонков.
В пять Рассел Хейс послал курьера узнать, есть ли у нее время подняться к нему в офис. Рассел был издателем и владельцем журнала «Имидж», который посылал Клео в Европу. Он был щуплым, нервным человеком с привычкой, от которой становилось неловко, грызть ногти… на двух или трех пальцах разом. Он носил розовые рубашки и тесные итальянские костюмы, и после трех жен довольствовался тем, что демонстрировал статных подружек, которые заходили за ним в офис.
– …вет, Расс, – сказала Клео. Она совсем упала духом. – Что случилось?
– Просто хотел узнать, нет ли каких проблем?
– Все в порядке. Полностью уложилась и готова к отъезду. Вообще-то сейчас удивишься – чемодан у меня с собой и я думаю, нет ли возможности улететь сегодня вечером?
Рассел постучал серебряным карандашом по компьютеру.
– Мои планы, дорогуша, не путай. О тебе готовы как следует позаботиться завтра, машины заказаны в оба конца, да и суеверен я…НИКОГДА не меняй рейс. К тому же я хочу, чтоб ты пошла с мной на прием в честь Ричарда Уэста. Ведь ты обещала.
Клео совсем забыла. Журнал «Имидж» купил авторское право на публикацию книги Ричарда Уэста.
Рассел коротко улыбнулся – щеки сложились гармошкой.
– Книга Уэста будет номер один… вот увидишь. Секс… Пояснения… лучше и не назовешь. – Он многозначительно добавил. – Я об этом подумал, знаешь ли.
– Знаю, – отозвалась Клео с улыбкой. Рассел ей нравится, у них хорошие деловые отношения, хотя как- то он пробовал пойти дальше. Клео отделалась от него шутками и теперь, на ее взгляд, они настоящие друзья.
– Майк идет на прием? – спросил Рассел. Он и Майку был другом.
– А что? – возразила Клео.
– Как это… а что?
– Нет, не идет.
– У вас все в порядке?
– Раз уж ты спрашиваешь… – она замялась. – Нет, не в порядке. Все паршиво.
– Я оставил трех, узнаю приметы. – Он вышел из-за стола и обнял ее.
– Чувствую себя неудачницей, – сказала она беспомощно.
– Рассказывай.
Она покачала головой.
